Инстинктивное отвращение. Файл №312

Доктор Джеф Экерли к сорока пяти годам превратился в совершенно одинокого (он никогда не был женат, а известие о смерти последнего родственника получил прошлым летом), брюзгливого, даже немного опустившегося зануду. Многие вещи его раздражали. Точнее сказать, буквально все, что не укладывались в рамки привычного уклада. Сталкиваясь с малейшим отклонением от рутины, он становился нервозен, а сотрудникам своим казался просто невыносимым. Но сейчас поблизости не оказалось ни одного подчиненного, чтобы Экерли мог смело отыграться на нем за свое неудовольствие жизнью. Шериф входить в положение доктора Экерли не захотел. Он почти отмахнулся:

— Может быть, вам найти комнату в мотеле или что-нибудь в этом роде?

— А укусы насекомых на теле найдены? — Скалли наконец оставила свой спокойный домашний тон и включилась в проблему.

— Укусы? — переспросил Малдер и взглянул на медэксперта, сидящего на корточках по другую сторону трупа. Медэксперт отрицательно мотнул головой, — Нет, не найдены, — сообщил Малдер в трубку.

— Малдер, миллионы людей имеют аллергическую реакцию на тараканов.

Было зарегистрировано несколько случаев со смертельным исходом.

Анафилактический шок.

— Анафилактический шок?

— Да. Так называют крайнюю степень аллергической реакции. Это чаще всего случается с энтомологами или с дезинсекторами, которые имеют дело с насекомыми. Я попробую проверить. Ты все еще хочешь, чтобы я заехала?

— Нет. Я думаю, ты права. Спасибо, Скалли.

— Кто это был? — спросил шериф. Он только что подошел к трупу и заметил, как Малдер убирает трубку.

— Мой поставщик наркотиков, — невозмутимо признался федеральный агент.

Вокруг стола со сложносоединенными сосудами сидели два парня неформального вида и оттягивались. Один из них, с белобрысым торчащим хэйром, крошил коричневую массу опасной бритвой и нагревал ее на лабораторном примусе. От массы поднимался вонючий сизый дымок. Белобрысый наклонился, чтобы вдохнуть побольше, закашлялся и вытаращил глаза:

— Во круть получилась! — он утер нос рукавом и позвал: — Ну-ка, давай ты теперь.

Рыжая, в мелких кудряшках, девица поднялась со стула в углу, цокнула каблучками:

— Не, ребята, даже не знаю…

— А очень зря. Надо бы знать, — улыбаясь, сказал тот, что был поприличнее на вид. — Это такое зелье! Как даст по башке, и у тебя как бы сознание расширяется.

— Даже неприятно слушать, — с опаской, но и кокетливо одернула девица. — Может быть, вы мне не только сознание хочите расширить.

— Как насчет пива? — белобрысый полез в герметичный никелированный холодильник для переноски и хранения трансплантатов и достал оттуда бутылку пива.

— Это ты зря, — не одобрил второй, — пиво — это, как бы тебе сказать, пиво — это пиво.

Из рассыпчатой коричневой массы выполз глянцевый таракан. За ним второй. Но никто их не заметил. Паренек вдохновлялся, вещал, жестикулировал:

— Но это… это — как бы тебе сказать — распахивает двери восприятия настолько широко, что через них даже можно увидеть другой мир. Он все равно такой же, как этот мир, но, ты понимаешь, он разворачивается в твоем сознании, и восприятие увеличивается в десять раз…

Выговаривая из себя эту неудобоваримость, парень морщился и размахивал руками. Он все настойчивее чесал запястье левой руки, особенно с внутренней стороны.

— Ты видишь реальность в процессе ее существования, как бы тебе сказать, как будто она существует у тебя на глазах!..

Тут парень наконец взглянул на свое запястье: в свежий порез забрался крупный, упитанный таракан и пополз под кожей. За ним устремился второй.

Оратора сразу скособочило, он вскочил со стула, заметался по комнате. Он ужасно кричал. Кожа на руке надулась двумя верткими бугорками, бугорки продвигались к голове. Парень схватил бритву и стал полосовать себя, пытаясь достать жуков. Напрасно его хватали за руки. Он заходился в крике, бился, как эпилептик, и разбрызгивал кровь…

Был еще не поздний вечер, весьма располагающий к домашним хлопотам.

Скалли водрузила свою терпеливую, согласную на все собачку на кухонный стол и взяла баллон с надписью «СМЕРТЬ ПАРАЗИТАМ». Пушистая жертва стояла послушно, но хвост все же понурила и вид имела совсем не радостный. Скоро апельсинового цвета шерсть слиплась и пропала в клубах обильной пены.

Экзекуция была в самом разгаре, когда зазвонил телефон, и Скалли сказала:

— Жди, моя хорошая.

Потом обтерла руки заранее приготовленным полотенцем и взяла трубку:

— Что случилось, Малдер?

— Еще одна жертва. Парень пытался вытащить у себя из-под кожи насекомых с помощью бритвы. Но мы не уверены, что эти раны нанесены самой жертвой. Все это происходило в домашней лаборатории. Я не знаю, что они тут производили. Но догадываюсь… — Малдер понюхал какую-то колбу и передернулся. — Пахнет, как бачок с хлоркой.

— Малдер, может быть, это наркотики привели к такому искажению.

Некоторые наркоманы страдают подобными отклонениями: им везде видятся насекомые. Это называется синдром Эгмала.

— Синдром Эгмала? — переспросил Малдер.