Институт

— Лучше? Можешь идти, сын мой?

— Да. — Люк выпрямился. — Но я не ваш сын.

Хадад ухмыльнулся, блеснув золотым зубом.

— Пока что — мой. Ты — сын Института, Люк. Расслабься и привыкай к этому.

12

Как только они оказались в жилом здании, Хадад вызвал лифт, сказал «Увидимся, крокодил», и зашёл внутрь. Люк направился обратно в свою комнату и увидел Ники Уилхолма, сидящего на полу напротив ледогенератора, и уплетающего шоколадные лукошки с арахисовым маслом. Над ним висел плакат, на котором были изображены два мультяшных бурундука с текстовыми пузырями, вылетающими из их улыбающихся ртов. Один, с левой стороны, говорил: «Живи той жизнью, которую любишь!» А второй отвечал: «Живи той жизнью, которой живёшь!» Люк озадаченно уставился на них.

— И как бы ты назвал эти плакаты в таком месте, умник? — спросил Ники. — Ирония, сарказм или бред?

— Всё сразу, — ответил Люк и сел рядом с ним.

Ники протянул ему упаковку «Риз».

— Хочешь?

Люк взял угощенье, поблагодарил, сорвал обёртку и съел лукошко в три укуса.

Ники наблюдал за ним с ухмылкой.

— Получил свой первый укол, я прав? Они знают, как подсадить на сахар. Может, ужин тебе и не зайдёт, но от десерта ты не откажешься. Гарантирую. Видел точки?

— Нет. — Потом он вспомнил, как наклонился и схватился за колени, дожидаясь, пока пройдёт головокружение. — Возможно. А какие они?

— Техники называют их огнями штази[53]. Они — часть подготовки. У меня было всего несколько уколов и странных тестов, потому что я ТК-плюс, как и Джордж. А Ша — ТП-плюс. Если ты обычный, то получаешь больше. — Он задумался. — Вообще-то тут нет обычных, иначе нас бы тут не было, но ты понял, о чём я.

— Они пытаются усилить наши способности?

Ники пожал плечами.

— К чему они нас готовят?

— К тому, что ждёт в Задней Половине. Как всё прошло с королевой-сукой? Она заливала тебе о службе родине?

— Она сказала, что меня призвали. Скорее, насильно завербовали. Раньше, в семнадцатом и восемнадцатом веках, когда капитанам нужно было больше людей на кораблях…

— Я знаю об этом, Люк. Я тоже ходил в школу. И ты не далёк от истины. — Он поднялся на ноги. — Пойдём, прогуляемся до игровой площадки. Дашь мне ещё один урок шахмат.

— Думаю, мне лучше прилечь, — сказал Люк.

— Ты выглядишь бледным, но конфета же помогла, так? Согласись.

— Помогла, — согласился Люк. — Что ты делаешь, чтобы получить жетон?

— Ничего. Морин даёт мне один втихую перед уходом. Калиша права насчёт неё. — Ники произнёс это почти нехотя. — Если в этой обители дерьма есть хоть один хороший человек, то это — она.

Морин и Эйвери

1

Люк погрузился в дремоту, наполненную неприятными обрывками сна, и проснулся только когда раздался звонок на ужин. Он был рад услышать его. Ники ошибся — Люк очень проголодался, а ещё жаждал общения. Тем не менее, он остановился в столовой, чтобы убедиться, что остальные не разыграли его. И ведь не разыграли. Рядом с торговым автоматом стоял забитый под завязку винтажный сигаретный диспенсер; сверху, на подсвеченной квадратной панели были изображены мужчина и женщина в маскарадных костюмах, которые курили на балконе и смеялись. Рядом с диспенсером стоял автомат с напитками для взрослых в маленьких бутылочках, которые некоторые «зависимые» дети в Броде называли «шкаликами». За восемь жетонов можно было купить пачку сигарет; за пять — маленькую бутылочку «Леруа Блэкберри Уайн». С другой стороны помещения стоял холодильник с колой.

Чьи-то руки схватили его сзади и оторвали от пола. Люк вскрикнул от неожиданности, а Ники рассмеялся ему в ухо.

— Намочил портки — не кричи, а до Франции скачи!

— Поставь меня!

Вместо этого Ники начал раскачивать его взад и вперёд.

— Люки-тиги-дуки-дель-Люки! Тадумс-бадумс-шмадумс-Люки!

Он поставил Люка на ноги, развернул его, поднял вверх свои руки и начал танцевать под фоновую музыку, доносящуюся из динамиков над их головами. Позади него за происходящим наблюдали Калиша и Айрис, с одинаковым выражением лица: мальчишки — есть мальчишки.

— Хочешь побороться, Люки? Тадумс-бадумс-шмадумс-Люки!

— Засунь свой нос мне в задницу и поборись за воздух, — сказал Люк и начал гоготать. Не важно, в плохом Ники был настроении или в хорошем, подумал Люк, но его можно было назвать только одним словом: живчик.

— Неплохо, — сказал Джордж, проталкиваясь через девочек. — Надо запомнить для дальнейшего использования.

— Главное, не забудь о моих процентах, — сказал Люк.

Ники перестал танцевать.

— Помираю с голоду. Пошли есть.

Люк поднял крышку диспенсера с колой.

— Безалкогольные напитки, как я понимаю, бесплатные. Платишь только за алкоголь, сигареты и закуски.

— Всё так, — сказал Калиша.

— А, э… — Он указал на автомат с закусками. Большинство сладостей можно было взять за один жетон, но автомат, на который он показывал, просил шесть. — Это…

— Хочешь спросить, те ли это самые пирожные, о которых ты подумал? — спросила Айрис. — Никогда не брала их, но почти уверена, что да.

— Точняк, — сказал Джордж. — Меня от них штырило, а ещё пошла сыпь. У меня аллергия. Пойдём, поедим.