Институтка. Уроки страсти (СИ)

- Бежала, поскольку над ней нависла угроза лишения магического дара, - Рейнард покрутил бокал в руках. - Еще одно интересное дело… Похоже, преподаватели академии отсеивают способных но бедных адепток, принуждая их либо лишиться дара, либо работать в салоне Шуаз.

- Интересно, как они поступают с адептами… - усмехнулся король.

- Мужеложство под запретом смертной казни, так что бы применил магический договор… - Рейнард пожал плечами.

- Странное неравенство, - заметил Лионель. Герцогьпоморщился:

- Брось, ректор и его приятели никогда не воспринимали женщин всерьез. Вспомни хотя бы Хлою.

- Это да… - друг перевел взгляд на короля.- Хлоя была одной их первых…

- И до сих.пор торчит на побегушках, - подхватил инквизитор. - Хотя я ей предлагал… А ты что думаешь, Карл?

Король демонстративно закатил глаза:

- Мы все еще развлекаемся?

- Разумеется.

- Тогда следует признать, что вы оба умеете поднять настроение. Обсуждать захоронение будем или сразу напьемся?

Друзья рассмеялись, и больше о делах ни один из них не произнес ни слова.

Рейнард вернулся домой лишь под утро. Пьяный в стельку, он проследовал в свою спальню и рухнул на кровать.

Пробуждение Рейнада де Треви, герцога л’Армори, верховного инквизитора и Карающего меча королевства вновь было омрачено похмельем. Голова кружилась, в висках перестукивались злые кобольды. В неплотно прикрытые шторы щемилось низкое осеннее солнце, заливая постель теплым светом.

Он долго лежал в кровати прикрыв глаза от света задумчиво созерцая вышивку на балдахине. С балдахина на него с укоризной смотрел герб рода с девизом, наградными знаками и лентами младших ветвей. Всё так поколения предков знали толк в убранстве спален: открыл глаза - вспомнил себя. Пусть даже и не с первого мгновения. Герцог наконец приподнялся с подушек и соизволил дернуть шелковый вышитый шнур у себя над головой.

Невозмутимый камердинер бесшумно вошел в спальню, неся поднос с графином и бокалом непонятного напитка собственного приготовления. Поставив его на край кровати, он замер, ожидая дальнейших распоряжений.

- Гийом, напомни, почему я выбрал именно эту спальню? - поинтересовался герцог, снова прикрывая глаза.

- Солнце не заглядывает в нее утром, - невозмутимо сообщил камердинер.

- А это что? - Рей кивнул на окно, откинул одеяло и сел. - Не думаю, что это луна осчастливила нас!

- Четвертый час пополудни, ваша светлость.

- Однако!

Рейнард в несколько глотков осушил бокал и опять откинулся на подушки, ожидая, когда зелье подействует.

- Что-то важное было?

- Ничего такого, чтоб будить вас, только личная корреспонденция, - камердинер помолчал и еле слышно добавил: - Двухнедельной давности.

Рейнард закатил глаза.

- Мне кажется, Гийом, или ты не одобряешь меня?

- Ну что вы, ваша светлость. Глупо неодобрять того, кто исправно платит жалованье. Так что лучше я буду врать слугам, приходящим за ответам для их господ, что вы скоро ответите, чем кредитором, что вы скоро заплатите мне жалование.

Герцог несколько секунд молчал, вдумываясь в сказанное камердинером, а потом расхохотался.

- Как у тебя получается похвалить и в то же время укорить меня,а?

- Укорить? - Гийом изобразил удивление.

- Именно.

- Ваша светлость, я как мог!

- Я и сам удивляюсь. - Рейнард вздохнул и решительно откинул одеяло. - Ладно, ты прав, и мне действительно стоит заняться корреспонденцией, раз уж на службе решили справиться без меня.

Приведя себя в относительный порядок,герцог все еще в халате спустился в кабинет, чтобы разобрать накопившуюся корреспонденцию. Визитные карточки, приглашения на бал, письма от дальних родственников…

Знакомый вензель на конверте привлек внимание. Николь Эш. Гадая, что нужно модистке, как правило присылавшей счета в конце месяца, он вскрыл конверт и вчитался в строки.

В самых изысканных выражениях, за которыми читалась издевка, модистка извинялась за своих работниц, взявших оплату с протеже герцога и уверяла, что подобное более не повториться. К письму прилагался вексель.

Рейнард выругался, смял письмо и отбросил его в сторону. С трудом подавив в себе порыв мчаться к Амадин, чтобы свернуть ей шею, герцог прошел в свою комнату: перед убийством следовало хотя бы переодеться.

Чуть позже, он направился в сторону особняка. Пешком, чтобы хоть немного остынуть. Или разъяриться еще больше.

К счастью Амадин, в особняке ее не оказалось. Зло зыркнув на девицу, представившуюся как “племянница Лоры и горничная мадемуазель”, инквизитор прошел в гостиную.