Интересно и легко

В первый раз в комнате свиданий женщину поразили чистота и свет. Белые стены потолок, белая мебель – прикрученные к полу железные стулья и столы. Она зажмурилась. Двое охранников, вооруженные дубинками и перцовыми баллончиками, следили за ней с возвышения в центре комнаты, пока она выбирала среди дюжины пустых столов и усаживалась за него, теребя угол блузки. Где-то за стеной в комнате с надзирательницей была её грудная малышка. С ребёнком на свидание не пустили.

Прошло несколько долгих минут, женщина всё время думала о девочке, с которой сейчас сюсюкает толстая тётка в униформе. Встреча с самым знаменитым на земле убийцей её уже не заботила. Она не подумала, что придется оставить ребёнка. А если малышка начнет плакать, а эта мерзкая баба не сможет её успокоить и обидит? Женщина бросила руки на стол, сцепила пальцы в замок так, что они побелели, и просидела еще пять минут, зажмуривая глаза под длинной челкой и уговаривая себя не ринуться прочь из белой комнаты, к дочке.

В конце концов силы бороться иссякли, она вскочила с места, ругая себя за самый глупый и опасный поступок в своей жизни. Охранники дёрнулись от резкого движения, и в этот момент в центре стены открылась белая незаметная до этого дверь, и в комнату ввели заключенного. Наручники были пристегнуты к цепям на ногах, двое конвоиров вели его, поддерживая под руки. Увидев, что женщина встала, один из них выставил вперёд ладонь: «нельзя». Приближаясь к столу, бородатый мужчина в цепях пристально смотрел на неё, а его губы немного кривились то ли в улыбке, то ли в ухмылке. Она попятилась и уселась на место. Конвоиры сняли с него цепи, задвинули стул, и встали по обеим сторонам в двух метрах позади.

Она не могла отвести взгляд. Он здесь больше сорока лет, почему он до сих пор не сошёл с ума? Колючие глаза смотрели на неё неотрывно, а губы всё кривились и как будто пожевывали. Прежде чем женщина успела опомниться, мужчина быстро наклонился через стол, вытянул руку и молниеносно, как жаба хватает языком муху, прикоснулся пальцами к кончику её носа.

– Не бойся. Я всех трогал за нос, – тихо сказал он, и теперь явно с ухмылкой, – нет ни одного человека в этом мире, кого я не мог бы потрогать за нос. Ни единого.

«Нет, похоже, он все-таки свихнулся», – её ладони были влажные и холодные, а сердце скакало где-то у подбородка. Она машинально провела пальцами по кончику своего носа, как будто смахивая грязь.

– Я знаю, о чем ты думаешь, расслабься. Я не сумасшедший.

Усатый охранник перестал писать, замер с карандашом, занесённым над мятой бумагой, и пристально смотрел на девушку. Мгновение прошло в молчании.

– И зачем ему это нужно было, зачем он всех трогал за нос? – он моргнул и поерзал на стуле.

Девушка в удивлении подняла на него воспалённые глаза.

– А разве не ясно? «Если я могу прикоснуться к тебе, я могу тебя убить». Это его слова.

– Вот зверь, а, – охранник крякнул от удовольствия и обратил взгляд на стоящих тут же помощников, которые, подражая ему, радостно замычали и уронили слюну. Усатый с досадой махнул на них рукой.

– Животные. И что он ещё рассказывал?

– Ну, еще сколько раз в день он мастурбирует в свои шестьдесят лет, хотя нет, это он рассказывал тупицам-журналистам, а с моей матерью всё было серьезно. Только философия, звери, вода, воздух и деревья.

Каждую неделю месяц за месяцем худая женщина приходила в белую комнату за солнечным светом и откровением. Она ловила себя на мысли, что раньше с такой же радостью и надеждой шла в церковь. Сначала она пугалась этой радости, потом стыдилась её, но неизменно спешила туда, к убийце, оставляя ребёнка с толстой надзирательницей, которая была рада повозиться с малышкой, но не одобряла дружбы с маньяком.

«Пойми, люди неизбежно повернутся лицом к природе, обретут истинные ценности, когда искусственные исчезнут. Так уже происходило раньше после лютых мировых войн, случится и сейчас и уже навсегда».

Его чёрные, из одних зрачков глаза горгоны действовали как обезболивающее со снотворным эффектом, гипнотизировали впечатлительную женщину и приводили в каталептическое оцепенение.

«Мы избавим людей от ложных ценностей, мы сделаем это с помощью простой программы, кода. Он опутает всю планету, проникнет в каждый компьютер. Он будет питаться исключительно доверием людей друг к другу, болезненной, отчаянной надеждой, что они сами смогут наконец-то построить систему, независимую от прогнившего государства с его вшивой демократией. Стремление к независимости. Они будут верить, что обретут её, послав к чертям государство? Нет. Настоящая независимость – это независимость от самих себя».

Всё сбылось. Созданная людьми в едином прекраснодушном порыве титаническая база данных, опутала земной шар, и достигнув критической массы, запустила Ластик, который снёс к чертям весь лишенный истинной ценности виртуальный мир.