INTERITE: Фаза Трансформации

Мастер Дицасу при этом не успел перестроиться со своей непрестанной односторонней атаки, так что удар приняло тело, сильно укреплённое духом, впрочем, пока без особого для себя урона. Стоило отметить также, что движения противника мастера-инструктора были даже быстрее некоторых мастеров боевого духа, что было в понимании мастера Дицасу нонсенсом, но он уже ничему не удивлялся. Ни странной способности парня перед ним сращивать повреждения за считанные секунды, ни просто запредельной силе и ловкости, что тот демонстрировал. Его подрядили проверить выскочку в деле, раскрыв хотя бы часть возможных секретов, и потому не стоило ждать, что будет всё слишком просто.

– Кху! – увернувшись от прямого в голову и контратаковав, Дицасу сам неожиданно попал в ловушку. Находясь почти вплотную к противнику, он вдруг получил удар откуда не ждал – Азраил каким-то чудом умудрился врезать ему по печени своей левой, вложив в атаку просто бездну силы. Удар был настолько тяжёл, что мастера аж подбросило, а тело его в правом боку отдалось ноющей болью. Доспех духа впервые не сумел погасить безумную по силе атаку.

Однако стоило ему только коснуться пола ногами, как тень Азраила уже накрыла мужчину с головой – прямо в лоб Дицасу летело колено, наполненное всей массой тела Азраила, помноженное на вновь сильно возросшую скорость. Лишь выставив обе руки в перекрёстном блоке, младший инструктор по рукопашному бою сумел заблокировать новую атаку, отступив снова, теперь уже к самому краю круглой арены. «Если меня выкинут за пределы круга, от позора будет не отмыться!», – посетила его неожиданная мысль.

Разжав кулаки, Дицасу мгновенно сменил стиль на открытую ладонь, парировав новый выпад Азраила классической прямой левой, тут же получив в ответ головой в переносицу. Не растерявшись, он мгновенно ответил ударом по ногам соперника, затем волной духа в области низа живота из левой ладони и атакой большим пальцем правой прямо в левый глаз Азраила. Тот лишь чудом не лишился зрения, пусть и на время, подставив твёрдую лобную кость под удар. Короткий размен окончился уже его ударом левым локтем снизу-вверх.

Неожиданно противники разминулись на пару шагов в стороны, свирепо глядя друг другу в глаза. При этом они продолжали следить за малейшим намерением друг друга, перемещаясь одновременно к центру арены. С подбородка Дицасу медленно капала кровь.

* * *

Джиян Кирваджу аль Девишь, молодой глава корпорации КСК «АРМ-ТРЕК», с детства воспитывался в духе экстремального рационализма. Причём подходы в воспитании были крайне жестоки, отучив его как от лени, так и от многих праздных радостей жизни. Единственными отдушинами в череде вечной гонки за процветание рода в жизни молодого мужчины были просмотры чужих поединков и общение с женщинами. Причём не только в сугубо горизонтальном плане, но и весьма традиционное при помощи слов, личного обаяния и эрудиции. Мать его всегда была любящей и очень доброй женщиной, так что сумела выбить для сыновей послабления в нужном ключе. Даже его отец признавал, что с женщинами нужно уметь общаться, уступив в своё время напору супруги.

Вот и сейчас Джиян находился в личном кабинете отдыха грандмастера корпуса боевых искусств, являвшегося частью их разветвлённого рода. Наблюдая при этом за странным поединком между безродным парнем и младшим инструктором с весьма посредственным талантом. Но всё равно, не важно, какой талант у мастера боевого духа, на равных биться с ним в рукопашную, а уж тем более подавлять такого бойца, было весьма непросто даже для таких монстров как Джиян. Потому к студенту особой группы по имени Азраил молодой глава рода и крупнейшей в мире корпорации решил присмотреться повнимательнее.

Тем не менее он был здесь не один, так что следовало уделить внимание и девушке тоже.

– Салиса, я знаю, что ты красива, умна и, что самое главное, не ревнива. И даже твои родители всей душой поддерживают наш союз, но я боюсь, ты не совсем понимаешь, к чему тебя подталкивают. Быть женой главы рода Кирваджу крайне тяжело, и я бы даже сказал мучительно больно, – Джиян был жесток по отношению к окружающим, и тем более жесток по отношению к себе, но, вспоминая каждый раз любящую его всем сердцем мать, он не мог относиться к кандидаткам в свои жёны легкомысленно. Джиян бы желал прожить остаток отпущенного ему времени с любящей его и его сыновей женщиной, а не с живым инкубатором. В конце концов в его жизни итак слишком мало хорошего.