INTERITE: Фаза Трансформации

– Я не совсем понимаю тебя, Джиян…, – девушка, что сидела рядом с ним за низеньким столиком, наполненным закусками и вином, выглядела словно куколка. Невысокого роста, с пухлыми алыми губками и умеренной во всём, словно точёной фигурой, сокрытой от прямого взгляда облегающим изумрудным платьем. – Отец ничего не говорил особенного, разве что постоянно твердил, что это огромная честь…. Но хотя да, думаю, мама знала что-то важное. Каждый раз, когда разговор заходил о моём замужестве, её взгляд был слишком печальным, будто меня вот-вот должны похоронить заживо. Но я всегда списывала это на её нежелание меня отпускать….

Сидя в пол-оборота к широкой голограмме в половину стены, где Азраил сейчас всё сильней и сильней наседал на Дицасу, Салиса всё тщательней вглядывалась в профиль своего собеседника. Она знала, что характер мужчин этого рода чрезмерно суров, а также знала, что всегда наследником корпорации и самого семейного клана назначался только один из потомков предыдущего главы. Вот только до этого девушка даже не задумывалась над тем, куда исчезают остальные члены этой без сомнения могучей семьи. А о братьях или даже родителях Джияна Салиса не слышала уже больше года. И глядя теперь на сосредоточенное лицо молодого, но тем не менее сильно возмужавшего уже мужчины, девушка всё меньше хотела слышать разгадку секрета.

– Дар нашей семьи очень суров. Он требует полной самоотдачи всех членов основной ветви в буквальном смысле этого слова. Передача наследства новому поколению многие тысячелетия идёт одним и тем же способом: сперва глава рода обязан убить своих детей, не прошедших отбор на роль нового главы, а затем уже молодой глава рода должен убить своих родителей, поглотив их годы жизни, а также забрав у отца накопленную предыдущими поколениями силу родового дара, – переведя взгляд на бледную девушку, Джиян продолжил, – Понимаешь? Я буду обязан убить почти всех наших сыновей, а последний из них обязан будет убить уже нас. Ты готова к подобному выбору?

Салиса сидела ни жива, ни мертва, настолько её шокировало откровение теперь уж точно бывшего жениха.

– Вижу, что нет, – повернулся Джиян обратно к голограмме, – Ещё раз повторю, ты умница, и способна украсить жизнь любого мужчины, но мне нужно нечто большее… Найди своё счастье, Салиса.

Последние слова он проговорил уже себе под нос, даже не удосужившись проводить взглядом еле плетущуюся к выходу гостью. Он знал, что поступает верно. Никто не должен жертвовать своей жизнью бездумно, особенно мать его будущих сыновей! И да, в роду Кирваджу рождались только мальчики, что было ещё одной особенностью их жестокого дара собирать, копить и расходовать чужие годы непрожитой жизни.

В это время действие на голографическом экране уже подходило к своему логическому концу. Мастер-инструктор, чем-то обидевший настоящего монстра, из последних сил блокировал сумасшедшие по силе и скорости удары, брызжа вокруг себя кровью и липким потом. Даже молодого мастера рода Кирваджу пробрало до мурашек это ощущение дикой силы – настолько голограммы реалистично передавали картинку, а звуковые генераторы имитировали глухой треск костей.

– Вот и рука не выдержала, – вслух сам для себя отметил Джиян, глядя, как Азраил ударом кулака выломил локтевой сустав противника, поймав того в захват. Но вот он его уже опять отпустил, нанёс удар почти ничего не соображающему от боли мужчине в голову, от коего того развернуло, и провёл абсолютно зеркальный приём на второй руке, заставив беднягу потерять наконец сознание. Вот только по озвученным ранее условиям боя причинами окончания поединка могли быть или смерть, или выход за пределы боевого круга. При этом предложил настолько убийственные правила сам мастер Дицасу, видимо рассчитывая на последующий торг. Вот только его противник неожиданно согласился, и младший инструктор на радостях сам не заметил, как из охотника превратился в жертву.

Тем временем на арене разыгрался крайне суровый финал, что неожиданно понравился Джияну. Схватив Дицасу за вывернутые руки со спины, чем не дал тому окончательно упасть, Азраил неожиданно подпрыгнул и, впечатав всю дикую силу своих ног тому в спину, выбросил поверженного противника за пределы ринга. В стену со смачным звуком впечаталась уже окровавленная отбивная, брызжа в разные стороны красными струйками, а в руках победителя остался трофей – две руки, оторванные ровно по локоть.

– Так будет с каждым, кто вредит моим людям, – бросил мужчина конечности с рваными ошмётками мяса на концах на пол, начав вдруг говорить куда-то вверх. Похоже он даже не сомневался, что за ним наблюдают. – Если есть ко мне какие-либо вопросы, обращайтесь к лорду разрушения лично – легко решу все ваши проблемы.

Тут же он развернулся и, не обращая внимания ни на крики прихлебателей поверженного мастера, ни на взгляды присутствовавших в зале людей, пошёл в сторону душевых камер. Каждой из площадок за стенами было выделено по две четырёхместных камеры, что исключало пересечение любых сторон конфликта после поединков.