Интервенция

Журналист задумался. Это было что-то новенькое. Ведь что уже встречалось американцам и их союзникам? То, что как-то, по словам Васьки, тут «живет». Жуткие монстры, которые, видите ли, обитают в промзоне. Вместе с крылатым котом. Атаковавшие порт железные твари, которые, видимо, представляют собой водоплавающую разновидность все тех же обитателей индустриальных джунглей. Последний Герой, обитающий неизвестно где непонятно как, тоже вдруг появился и натворил дел. И вовсе непонятная чертовщина вроде трамвая, являющегося время от времени. Крейсер… Ну, он не в счет. Пальнул, наделал шухера и отвалил вверх по Неве… Стоп! Джекоб стал вспоминать какие-то эпизоды из русской истории. В памяти всплыл анекдот, который он слышал от одного из мамочкиных знакомых: «Какое самое мощное в мире орудие?» – «Носовая пушка „Авроры“. Один раз пальнула – а мир до сих пор в себя прийти не может».

Точно, с выстрела этого крейсера и начался Октябрьский переворот. Так, может, это и теперь был сигнал?

Далее. Вернемся к Артиллерийскому музею. Насколько Джекоб помнил, там были и машины более поздних времен. Более сильные и совершенные. Он хоть и бегло, но все-таки их рассматривал. Но пошли только эти. Или не только? И вот еще странность. На том берегу Невы, за Марсовым полем, стояли англичане. Туда самоходки не пошли. Мало того, они на полном ходу прошли мимо французов. А пошли бить… Ну да, а кого должны были бить советские самоходки времен Второй мировой! Но опять незадача… Нет, для выводов мало фактов.

Джекоб связался с Речел, которая по его просьбе, а точнее, приказу заехала в Артиллерийский музей. В последнее время девица бегала за ним как собачка и делала, что он велит.

– Речел? Слушай, там стоит во дворе бронетехника?

– Стоит. Пушки стоят, машины всякие, танки… Ракеты еще какие-то…

– Точно стоят?

– Кроме тех, которые уехали…

Танков не было в этом музее никогда. Но покажите бабу, которая сможет объяснить, чем танк отличается от самоходного орудия. Для них это все едино. Однако получалось так, что остальные находившиеся там самоходки с места не двинулись. В чем разница между ними? Почему одни машины пошли в бой, а другие нет?

А… остальные машины, те, которые остались, были, видимо, произведены после Второй мировой войны. Но все-таки… По идее, послевоенные машины производились для того, чтобы победно двинуться на все станы НАТО. А потому, раз уж случай подвернулся, могли бы с удовольствием рвануть вперед и подавить англичан и французов. Так ведь нет – стоят себе смирно и не дергаются. Значит, ключ ко всему – Великая война…

Джекоб слез с сиденья джипа и потащился к ближайшей самоходке, стоявшей с перебитой гусеницей, – бронированному сооружению с мощной, внушавшей уважение пушкой. Он даже вспомнил, как зовут этого монстра – СУ-152. Ах да, в описании к компьютерной игре было сказано, что эту штуку советские танкисты прозвали «зверобоем». За дело, должно быть.

Васька поплелась следом за ним.

Журналист залез на машину, заглянул внутрь…

– Неживые и есть, – подала над ухом голос Васька, – я ж говорила… Хотя…

Голос ее изменился, в нем снова пропала обычная ленивая насмешливость.

– Ты хочешь разобраться? Я, кажется, начинаю врубаться. Залазь, это будет тебе полезно.

Он спустился внутрь. Следом за ним втиснулась девчонка.

– Дай мне одну руку. А другую положи… ну хоть на этот рычаг.

Джекоб коснулся холодной рукоятки. И тут он вдруг увидел!

…Впереди было снежное поле, все в черных дырках воронок. Вдалеке виднелись печные трубы и покосившийся гриб водокачки. На поле взлетали в воздух комья земли, стояли, понуро уткнув дула в землю, дымящиеся танковые коробки грязно-белого цвета. Воздух дрожал от непрерывного надрывного лязга, воя и грохота. Другие, еще целые, белые бронированные коробки перли вперед, а между ними бежали люди в серо-зеленых шинелях.

В самоходке было дымно, едко пахло порохом. Наводчик, молодой парень, у которого к потному лбу из-под сдвинутого набок шлема прилипли мокрые русые пряди, оскалив зубы, прильнул к прицелу и бешено крутил маховик. И Джекоб чувствовал, что ствол калибром сто двадцать два миллиметра медленно, но неуклонно полз в сторону длинноствольного «тигра», который неосторожно подставил свой борт. Оскал танкиста был оскалом смерти – для тех, в «тигре».

Но главное было даже не это. Джекоб почувствовал ненависть, кипевшую в этом парне, – бешеную черную ненависть. Когда уже все равно – умрешь ты минутой позже или раньше. Когда главное – уничтожить вот этого, с крестами…

И вот оно!

– Короткая!

Грохнул выстрел – над мотором «тигра» метнулось рыжее пламя. Потянулся в небо черный дым, и из башни стали вылезать люди в черной форме. Тут затявкал пулемет «зверобоя». Двое из тех, кто вылез, свалились сразу. Третий сумел отбежать немного, но и его догнали пули. Еще один сумел забиться в какую-то складку местности, но пулемет упорно сандалил туда, где он укрылся. Судя по всему, от немецкого танкиста осталась лишь кровавая каша…

– Вперед! – послышался приказ. Кажется, это командовал тот, с чьей точки зрения Джекоб наблюдал бой.