Интервью для Мери Сью. Раздразнить дракона

— Чернокнижника выволочь из грота, — потребовал энг. — Эти твари на удивление живучи, и едва священные камни перестанут блокировать его магию, он сам заживит все свои раны. А девчонку и мага ты со своими кметями мне найдешь к рассвету. Иначе уже тебя и твоих воинов с обрубленными крыльями сбросят с твердыни. Мне не нужны стражи, которые не могут выполнить простого приказа.

Я чертыхнулась про себя. И это Брока я порою желала придушить? Да по сравнению с братом он просто чудо. А вот Вьельма мне захотелось расчленить с особой жестокостью.

И про «план», и про «в плен» я взяла на заметку, как и про «оружие, что так легко убивает драконов».

Стража, что ринулась за Умаром, не отвлекалась на поиски следов окрест. Видимо, воины решили: мы с драконоборцем заодно и оба сиганули в хоть и не широкий, но быстрый поток, просто я — чуть раньше. Эта святая вера была мне только на руку. Я слушала вкрадчивый, чуть цыкающий голос Вьельма, который то сулил кары своим стражникам, если они не найдут нас, то интересовался, не сдох ли чернокнижник.

— Что же это за оружие такое у кнесса Верхнего предела, что выжигает драконьи сердца? — остановившись прямо у входа в грот, практически подо мною, вслух задал вопрос энг.

Вьельм тут же удостоился глумливого смешка — это не удержался чернокнижник, руки которого и вправду начали приживаться. Темный маг пошевелил посиневшими пальцами. Ничего себе регенерация, не хуже драконьей! Вот только мне подумалось, что жуткая кровавая корка, которая оплела запястья черноглазого, даже исчезнув, оставит под собою на всю жизнь уродливые шрамы.

— Это оружие самое честное, благородное и исключительно кнесское. Жаль, одноразовое… — хохотнул чернокнижник, заставив Вьельма подскочить, а трех охранников, оставшихся при энге, встрепенуться.

Сейчас драконы напоминали луки с натянутой тетивой: одно неверное движение — и выстрелят — выплюнут, пригвоздив, испепелив.

Но обладателя розы ветров на виске это, кажется, ничуть не заботило. У меня даже создалось ощущение, что он забавлялся.

— Сегодня удивительно красивая ночь… В такую ночь прекрасным девам обещают луну, обручальный пояс или как минимум ещё одну скорую встречу… — внутри меня все заледенело. Я прекрасно поняла, к кому обращается мой убийца. Только зачем так? Мог бы просто меня выдать этим драконам. Ан нет, играет в свою непонятную игру, в которой единственное, что я знаю точно: рано или поздно мне каюк.

Уже сейчас, едва выбравшись из пещеры, я начала ощущать все прелести клятвы, которую дала Раане: я задыхалась. Что — то незримое жгло шею, обхватив, как удавкой. Причем изнутри, пока не сильно, но я чувствовала жар. И он все усиливался.

Над головою плыли звезды, словно подтверждая: парящий оплот не застыл на одном месте, он движется. Клятва в груди пока тлела, но в мозгу поселилась уверенность: мы удаляемся от цели, от этого гребаного Верхнего предела. А значит, я невольно нарушаю клятву. «Как и Брок», — пришло вдруг осознание.

Черноглазый, не подозревая об усиленной работе мысли в моей черепной коробке, продолжал, забавляясь и паясничая:

— Так вот, ночь настолько хороша, что располагает меня поделиться еще одном сокровенным знанием. На сей раз насчет чернокнижников. Тот дракон в облике человека, которому я обязан присутствием здесь… Он не давал мне до конца очнуться и пошевелиться, пока не доставил в грот. Похоже, он был в курсе, что чернокнижников нельзя оставлять со свободными руками хоть на сколь-нибудь приличное время. Он это знал. Теперь и вы обладаете этими бесценными сведениями.

Едва договорив, черноглазый совершил молниеносный сложный пасс и… растаял чернильным туманом. В дымку, что ещё секунду назад была человеком, влетело несколько языков пламени и один ядовитый плевок, от которого обуглились камни.

Это что, драконы не только огнем рычать могут? Да уж, знание из области физиологии ящеров, что я приобрела довеском к основной информации, напомнило мне вишенку на торте, без которой десерт теряет половину своей холестериновой привлекательности.

По всему выходило: бежать мне отсюда надо срочно, иначе клятва, данная покойной Раане, сделает из меня качественный труп.

Змея, словно соглашаясь с таким ходом моих мыслей ожила. Зашевелилась и зашипела. Или зашипела не она?

Я обратилась в слух. Внизу, все больше цыкая, энг отчаянно костерил охрану. Шорох повторился. Печать же, напротив, вновь стала металлом.

Я замерла. Казалось, что даже сердце перестало биться. И тут на плечо мне легла рука, а вторая мозолистая ладонь мгновенно заткнула рот, не дав заорать. Первая мысль — всадить в напавшего кинжал, который все еще сжимала в руке. Кровь чернокнижника, что обагрила его острие, даст гарантированный летальный исход.

Остановил голос:

— Тс — с — с! Это всего лишь я, — вкрадчивый шепот, ставший уже не просто знакомым, родным, прозвучал в пяди от моего уха.

Брок!

Сейчас было не время и не место приставать с расспросами, поэтому лишь молча кивнула, давая понять: я вменяема, орать не буду, отпусти.