Интервью с раввином Адином Штайнзальц

Что ж такого поучительного в этой истории? А то, что если тебе важно иметь еврейскую семью, ты должен приложить усилия для осуществления своей мечты. И девушка может удостоиться семьи, если готова чем-то пожертвовать. Когда я говорю - "семья", я не имею в виду идиллическую картинку, где супруги смотрят друг на друга влюбленными глазами, а часы, под которыми они сидят, отсчитывают время не для них. Я говорю о том, чтобы отказаться от некоторых притязаний ради чести создать еврейскую семью. Я хочу жениться на красивой женщине. Но где она? Что ж, если у меня нет такой возможности, я не стану обзаводиться семьей? Откажусь от отцовства? Нет! Я смотрю на женщину, которая готова стать моей женой, и говорю: "Эта женщина - самая красивая". И я получаю в жены самую красивую, и у меня есть семья и растут дети. Потому что я так решил. Это мой вклад в контракт, которым и является настоящая семья.

И еще одна деталь. Что сделала та девушка из Красноярска? Она не искала легкой дороги, потому что легкая дорога всегда уводит тебя прочь. Она это поняла. И она решила приблизиться, войти в еврейскую общину. Хотя бы самую маленькую - семью. Она заплатила за свой выбор, и кто скажет, что дешево? А кто не готов заплатить, тот и не удостоится. Не удостоится жить в еврейской семье. Поэтому, если там, где ты живешь не найти еврейского жениха или еврейской невесты, оставь это место и иди туда, где ты сумеешь их найти. И тогда ты найдешь еврейскую семью, и еврейское окружение, и еврейский образ жизни.

Много наслаждений ожидает праведных в раю, даже хорошая шутка

Беседу с раввином вела Зоя Копельман (опубликовано в журнале "Отцы и дети", выпуск 32).

На этот раз мы встретились, чтобы побеседовать о еврейском юморе. Как-то раз, на встрече с евреями Одессы, рав Штейнзальц назвал юмор оружием. Мне захотелось, чтобы Рав пояснил, что он вкладывает в это понятие.

Рав

: Власти, особенно тоталитарные, боятся шуток. Почему? Анекдот подрывает почтение к власти и снижают страх перед властью, наносит урон самоотождествлению граждан с режимом и с обществом. Шутки разрушают неписанное и часто неосознанное соглашение между людьми и аппаратом власти. Если я решу, что суды и судопроизводство – смешны, они лишаются в моих глазах своего авторитета и им труднее привести меня в трепет... Но вернемся к евреям.

Евреям всегда было гораздо легче острить по поводу режима и общества. Они ведь всегда были вовне, взирали на это общество со стороны, а когда смотришь со стороны, то и видишь иначе. Прежде всего, еврей свободен. В любой ситуации, даже, если он беден, он чувствует, что все окружающее не имеет к нему прямого отношения, и отсюда – ощущение свободы. И критерии у него тоже другие, оттого он видит вещи в ином свете. Есть анекдот, который хорошо иллюстрирует эту мысль. Очень еврейский анекдот.

По улице маленького еврейского местечка идут отец и сын. Отец говорит ребенку: "Вот пойдешь в хедер, так старайся, учись, А то – кем ты вырастешь? Что из тебя выйдет? На кого ты будешь похож? На гоя ты будешь похож! Невежей и хамом будешь!.." – И отец озирается по сторонам в поисках наглядного примера. А в это время по улице проезжает карета, запряженная шестеркой лошадей, а в карете – генерал. И отец наконец-то нашел: "Ты будешь... вот как он ты будешь!"

А теперь представим себе, как выглядел бы этот рассказ для человека, отождествляющего себя с российским обществом. Я, отец, – внизу, генерал – наверху. Что я могу сказать ребенку? "Учись, старайся, трудись – авось станешь, как он. Генералом." Поэтому я и говорю, что еврейский юмор начинается с того, что еврей всегда вне той системы, в которую его поставили обстоятельства. И еврея поддерживает внутреннее чувство превосходства. Оно придает ему уверенности тогда, когда все вокруг оборачивается против него.

З.К.: Вопреки правилам хорошего тона, я не раз задавала израильтянам один и тот же вопрос: кем вы себя ощущаете – евреем или израильтянином? И почти всегда ответ был: "израильтянином". Есть ли и у израильтянина это "превосходство", о котором вы говорите? И, кстати, я что-то не слишком часто слышу, чтобы израильтяне рассказывали анекдоты.