Интервью с ректором [СИ]

Фирс вообще сидел и что-то строчил в своем блокноте, не обращая на профессора никакого внимания. Я же думала о том, что мне делать. Верхом моего художественного ремесла был рисунок домика в подарок бабушке на Первый день. Тринадцать лет назад. Когда мне было пять.

— А теперь возьмите краски и покажите, на что вы способны!

Я сомнением потрогала кисть. Вроде не кусается. Осторожно макнула ее в темно-коричневую краску и прочертила на холсте полоску — это будет землей. Для того, чтобы нарисовать дом использовала темно-серую. Но рука подвела, и ровные линии стали слишком кривые. Я даже язык от усердия прикусила, но исправить нарисованное никак не выходило. Следующим элементом картины стало солнце, вот только вышло оно грязно-желтого цвета, слишком плохо я промыла кисть.

Художник во мне умер, судя по всему, так и не родившись, а потому получалась у меня откровенная дрянь. Чтобы хоть как-то сгладить впечатление, попыталась нарисовать деревья. К этому моменту солнце начало течь. Натурально так, вниз к холсту, из-за чего на картине тут же появились дурацкие грязно-желтые разводы. Попыталась избавиться от последствий белой краской, но сделала только хуже.

На холсте изображалась грязная клякса, никак не походящая на мои «тайные желания». Разве что на скрытые эмоции.

— Отлично! Прекрасно! Удивительно! — раздалось за спиной, от чего я вздрогнула и поставила еще один мазок неопознанного цвета. — Сразу видно, что у вас есть талант, студентка Браунс.

Это он мне говорит? Серьезно? Может, он меня с кем-то перепутал?

Но нет, махнув рукой, он развернул мольберт к остальным студентам, стоящим кругом, и продемонстрировал мои труды. Я залилась краской. И в прямом, и в переносном смысле.

— Вы только посмотрите какие линии! — восхищался профессор Скихс. — Какая уверенная рука!..

Я с сомнением покосилась на руку, в которой все еще была зажата кисть.

— Какой необычный мазок!

Очень уж мне захотелось пошутить про мазок, но я сдержалась.

— Начисляю вам десять баллов, Браунс! Вы единственная, кто понял, в чем заключается задание.

Серьезно? Или это какая-то шутка?

Я спешно осмотрела лица одногруппников. По ним сложно было судить. Фирс, судя по всему, так и не приступил к своему рисунку, все строчил в блокноте. Остальные же, судя по развернутым одним взмахом преподавательской руки мольбертам, пытались изобразить что-то по-настоящему годное. Кто-то рисовал фрукты и овощи, кто-то пытался порадовать неплохими портретами. Нира вообще нарисовала свой сегодняшний завтрак. Причем так натурально, что казалось, протяни руку и можно потрогать нарисованный ею бекон.

В общем, на мой взгляд, все они действительно пытались, я же создала настоящую мазню.

— Фирс, а что изобразили вы, позвольте полюбопытствовать? — Скихс коршуном переметнулся к его мольберту.

— Мои потаенные желания и эмоцией ничто, по сравнению с миром, в котором мы обитаем, — нашелся парень, закрывая блокнот и невинно смотря на профессора.

— Хм, как глубоко… — философски изрек Скихс. — Вам тоже десять баллов.

Нира беззлобно фыркнула.

Прозвенел звонок.

— Что это сейчас было? — в образовавшуюся тишину спросила я, когда за профессором закрылась дверь.

— Это нормально, — отмахнулась Нира. — Теперь у Скихс появился еще один любимчик. Раньше он только Фирсу высший балл ставил.

— А ты всегда рисуешь философское Ничто? — поинтересовалась я у парня.

Тот ухмыльнулся, но не ответил.

— Нет, его итоговым выпускным в прошлом семестре была черная полоса, которая символизировала внутренние границы. Так что, считай, ты попыталась, — захихикала Нира. — Я с трудом ему зачет сдала, кстати.

— А что вы скажете на новость, что теперь декан нашего факультета сам Неррс? — поинтересовалась Дилия, девушка со светлыми короткими волосами и множеством сережек в ушах. — Амелия, конечно, была не очень, но что-то меня пугают такие изменения.

— Ну он временно исполняющий обязанности. Думаю, быстро найдет себе замену. Кому захочется всерьез возиться с факультетом искусств. Неррсу вряд ли, — заметил парень по имени Сарт.

Но вчера Неррс не хотел платить за еду из своего кармана — мысленно добавила я. Интересно, что же изменилось?

Глава шестая

Я шла по коридору в административном корпусе к кабинету номер сто пятнадцать. Хотелось прикинуть, какие площади нам выделили под редколлегию, и что вообще делать со всеми рухнувшими на мои плечи обязательствами. Нира сказала, что зайдет в мастерскую на пару часов, а потом присоединится ко мне.

Кого еще стоит позвать в редколлегию?

Судя по словам соседки по комнате, все искусствоведы уже озаботились дополнительной творческой деятельностью. Вряд ли они станут тратить время еще и на газету.

Что вообще стоит писать в газете?

Я читала только выписываемый отцом «Торбс» и пару женских журнальчиков, где можно было подсмотреть все модные веяния. Стоит ли говорить, что во втором случае уделяла время только картинкам? Тематика первого же вряд ли заинтересует студентов ВАКа.

Взгляд зацепился за Фирса, сидящего на подоконнике и снова что-то строчащего у себя в блокноте.

— Привет, — поздоровалась я. — Что ты тут делаешь?