Инцидент в «Кукушке»

– Понятно… – Хью, казалось, только теперь начал кое-что понимать. – Как она выглядит, эта особа? Легкого поведения?

– Нет, нет, напротив! Вполне симпатичная и совсем не вульгарная. Она мне как раз очень нравилась, пока не случилось то, что случилось. Я меньше всего ожидал, что она способна на это.

– Да, по всей вероятности, она просто скрывала от тебя свои способности, – мрачно промолвил Хью. – Квентин, о ней что-нибудь известно?

– Ее зовут Хелен Фэрли, она живет в Кенсингтоне. Отец говорит, что ей лет двадцать семь-двадцать восемь. Вот все, что мы знаем на данный момент… – Квентин замолчал, сомневаясь, стоит ли продолжать. – Дело в том, Хью, что нам надо беспокоиться не столько о девушке, сколько об этих свидетелях. Ни для кого не секрет, что истерички часто предъявляют подобные обвинения, и если бы дело ограничилось только ею, тогда и не было бы проблем. Но эти свидетели…

– Ах, к черту, Квентин! Они ошибались, и закончим на этом. В конце концов представь, что в поезде ты услышал вопли о помощи: ты, конечно, поспешишь туда и увидишь мужчину и женщину в тесном объятии. Разве не будет естественным предположить, что в роли обидчика только мужчина? Каждый склонился бы к этой мысли… Особенно если девица способна сыграть свою роль без запинок. А что за парень ехал в соседнем купе?

– Некий Уолтер Вильями, директор компании. Живет через две остановки по этой же линии. На вид лет шестидесяти, из почтенной эссекской семьи. Вполне добропорядочный гражданин…

– Ну так что же? Добропорядочность еще не означает непогрешимость, – Хью уже начал сердиться.

– Разумеется. Но его так просто не сбросишь со счета. Отец говорит, что он был страшно разгневан и не выбирал выражений. Так или иначе, но у нас остается Джо Сэйбертон.

Взору Хью предстал образ Сэйбертона: мощный, широкоплечий, с честным открытым лицом и приветливым взглядом. Посыльный у мясника – они с ним в детстве играли в футбол. Свидетель серьезный…

– Да, с этим нам нелегко будет справиться. Вот уж не подумал бы, что он склонен к фантазиям. Но тем не менее это так.

– Поезд шел очень медленно, – вставил Квентин. Он, казалось, решил, недовольно отметил про себя Хью, представить всю ситуацию в самом невыгодном свете. – И Сэйбертон, конечно, имел возможность прекрасно все разглядеть. Мне кажется, он и дальше будет яростно настаивать на том, что он видел или что ему показалось. Например, что она запрокинула голову, а на горле виднелась рука Лэтимера.

– Но это же чушь! – крикнул Хью. Квентин не был столь же категоричен.

– Отец говорит, что когда он от нее вырвался, она запрокинула голову, но он – кажется! – не клал ей руку на горло.

– Боже мой! – до Хью лишь теперь дошла вся серьезность сложившейся ситуации. – Ну и история!

Они опять замолчали. Эдвард беспомощно уставился на камин, и степень его волнения выдавали лишь красные пятна на обеих щеках.

– Ну что ж, слезами горю не поможешь, – подвел итог Хью. – Что же нам делать? Тебе решать, Квент.

– Не совсем, – сухо ответил Квентин. – Мы говорили с папой об этом. Собственно, мы не спали всю ночь, обдумывая все так и эдак. Я не во всем с ним согласен.

– Вот как? – Хью быстро взглянул на отца и на Квентина.

– Папа хочет предстать перед судом, заявить, что он не виновен, рассказать все как было, утверждая, что девушка лжет преднамеренно, а свидетели ошибаются.

– А что же еще, видит Бог, может сделать наш папа?

– Если он так поступит, – продолжил Квентин, – результат нам известен. Улики против него, и как мировой судья он знает об этом не хуже меня. К какому решению пришел бы он сам, находясь на скамье присяжных, если бы столь симпатичная и внешне вполне приличная девушка представила подобное обвинение? И если к тому же суд не обвинил ее в преднамеренной лжи и ее показания подтвердил надежный свидетель, а другой свидетель поклялся на Библии, что видел все собственными глазами?

– И все же я должен тебе напомнить, что искренность – лучшее средство добраться до истины!

– Послушай, Хью, – возразил ему Квентин уже с ноткой отчаяния в голосе. – Я в такой же степени, как и ты, расстроен всем происшедшим и в точно такой же степени затронут всем этим… Но я пытаюсь, отбросив личные чувства, взглянуть на все с точки зрения адвоката. И как адвокат я уверяю тебя, что обвинительный приговор неизбежен. Присяжные выскажут свои сожаления, они упомянут «долгие годы честного служения идеалам» и «это злополучное дело», и все что положено в этом же духе, но отцу они не поверят ни за что. А если он попытается опорочить «несчастную» девушку, обвинив ее в злоумышленной лжи, но не представив тому никаких существенных доказательств, кроме своих показаний… Они посчитают все это отягчающим обстоятельством. Я буду с тобой откровенен – отец получит тюремный срок.

– Тюремный срок?! Но это же невозможно! – Хью с ужасом уставился на своего брата.