Иные чувства, иные миры

Однако, если мы возьмём за основу нашу собственную планету, то увидим, что цивилизации, подобно жизням отдельных людей или видов, рождаются или возникают с нуля, но также и гибнут, когда истощается их жизненная энергия. Одни дают начало новым цивилизациям, другие уходят в небытие. Некоторые из них обладают кратковременным запасом энергии; другие, хотя и реже, выживают на протяжении нескольких тысяч лет. Однако последующее вымирание было общей судьбой всех цивилизаций и, по-видимому, является законом для культурных коллективов, как и для любой другой формы жизни.

Таким образом, вопрос, который мы можем задать себе, заключается в следующем: насколько далеко нам или подобным нам существам в других частях Вселенной удастся продвинуться по пути технологического прогресса, прежде чем нас уничтожат наши собственные разработки, или прежде чем линии технологического развития, на которые мы встали, исчерпают себя, придут в упадок, и будут ждать обновления в виде перерождения в иные формы?

В настоящее время наши астрономы мечтают о межгалактических путешествиях, физики стремятся открыть первичную частицу материи, биологи работают над генной инженерией и созданием совершенных умом и телом людей, исследователи-медики надеются победить болезни, а идеалисты ищут пути к долгосрочному миру. Опыт человечества показывает, что всё, о чём мы можем мечтать, когда-нибудь и где-нибудь кто-нибудь из нас в конце концов сможет воплотить в жизнь. Вполне возможно, что все эти мечты однажды осуществятся на нашей планете, и вполне возможно, что они уже осуществились на какой-то другой планете. Но вполне вероятно, что у времени любого культурного развития существует естественный предел, как существует естественная продолжительность жизни не только отдельных индивидов, обществ и видов, но и миров и всей Вселенной.

Однако, если мы ещё раз взглянем на эту цепочку смертей, то увидим в них не полное вымирание, а положительный элемент. Хотя жизнь отдельно взятых существ подходит к своему концу, их гены сохраняются в виде их потомков, которые принимают новые формы, мыслят по-новому и ведут новую жизнь. Точно так же цивилизации дают животворные ростки, которые вновь пускают корни там, где почва для них созрела. Шумер канул в лету, но многое из того, чему шумеры научились, и о чём думали на протяжении своей истории, попало в Египет, где стало семенем для новых форм и расцвело в цивилизацию, совершенно отличную от той, которая её породила.

В своё время гибель Египта оказалась настолько полной, что от его достижений не осталось и следа, пока в девятнадцатом веке военные события не привели на его землю вслед за армией Наполеона историков и археологов. С тех пор целые поколения учёных откапывали его реликвии и вновь открывали его былую славу. Однако прежде чем исчезнуть, Египет передал семена своей цивилизации Криту, где они слились с местным гением и пережили новый энергичный расцвет; Крит, в свою очередь, обогатил Грецию, а Греция через Рим — весь Западный мир. Каждая вновь воплощённая цивилизация отличалась от своей прародительницы так же сильно, как Афины отличались от Фив, или как Нью-Йорк, Лондон, или современные Афины — от древних Афин, и всё же каждая из них в значительной степени является продуктом той, что существовала до неё.

Если мы будем рассуждать с точки зрения технологических обществ из других миров, которые могут развиваться путями, сходным с пройденным нами, то простое расширение или продолжение того, что мы знаем, не даст нам ответ. Единственное, в чём мы можем быть уверены, это в том, что какую бы форму такое общество ни приняло, оно будет переходным. Представлений о том, какой может быть цивилизация на нашей планете, пришедшая нам на смену после того, как исчезнет наша цивилизация, у нас может быть не больше, чем у самого искушённого древнеегипетского жителя Луксора или Карнака о жизни и достижениях современных Токио или Парижа. Наши технологии будут идти вперёд настолько далеко, насколько это возможно, и после этого совершенно определённо сложится иной образ жизни, который для нас окажется настолько новым и непредсказуемым, что окажется за пределами всего, что мы можем представить себе в настоящее время.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Природа разума

РАЗУМ И ЭВОЛЮЦИЯ

Любое исследование природы разума — это рискованное предприятие. Прежде чем начать, мы должны знать, что мы ищем, а общепринятого определения разума не существует. Объяснить, где начинается разум и из чего он состоит, так же трудно, как и дать определение самой жизни.