Инженер страны Советов

Аккуратно завернутая в мешковину, в кузове лежала КВСС «Незабудка», то есть крупнокалиберная винтовка Симонова снайперская. Каюсь, название ее — тоже моя работа. Очень уж незабываемые впечатления оставила эта красавица на стрельбище. Кстати, это второй вариант винтовки, который полностью отличался от того, который представляли комиссии изначально. Первый вариант — это было, по сути, ПТРС (противотанковое ружье Симонова), которое на снайперское оружие явно не тянуло: после первого же выстрела настройки оптического прицела сбивались напрочь. Отдача была такая, что Ворошилов, рискнувший выстрелить из него, сказал: «Лягается, как лошадь». Да и тяжелая, и здоровенная бандура получилась. В итоге ружье приняли, но именно как противотанковое.

Но Сергей Гаврилович не был бы, не побоюсь этого слова, гениальным оружейником, если бы на этом и сдался. Идея создать крупнокалиберную снайперку завладела им полностью. А тут еще один попаданец подкинул идею сделать оружие по схеме булл-пап, когда ударный механизм и магазин расположены в прикладе позади спускового крючка. Итогом стала винтовка, выполненная по этой схеме, у которой автоматика работала по схеме с длинным ходом ствола. Этим Симонов смог уменьшить как габариты оружия, так и силу отдачи. Плюс амортизирующая накладка на тыльник приклада делала стрельбу из нее достаточно комфортной. К винтовке на основе уже выпускающегося оптического прицела ПЕ был разработан новый прицел ПЕ(К) «крупнокалиберный». Все это, да плюс еще патроны 14,5×114 миллиметра, делали данную винтовку незабываемым для врага оружием.

И вот такое сокровище нам досталось, а это реально было сокровище, так как выпускали их чуть ли не поштучно, буквально вылизывая каждую деталь. В придачу к винтовке в кузове были два ящика с патронами и почему-то аж три маскхалата «Леший». Вот тоже непонятно, почему три, когда убитых двое. Ну да нам в любом случае пригодятся. В каждом ящике — по два цинка, в каждом цинке — по 42 патрона, каждый патрон весит примерно 200 граммов. Итого, если даже пересыпать патроны в вещмешки, получается больше 33 килограммов. По полновесному пуду на каждого в придачу к уже имеющемуся грузу. И злобный хомяк, что зашевелился где-то внутри, не даст оставить такой невосполнимый ресурс здесь. Что же делать-то?

Пока я размышлял, Домнин сидел на земле, нежно поглаживая крупнокалиберную винтовку и что-то шепча. Прислушавшись, смог лишь уловить одно слово, «Аннушка». Ну все, похоже, теперь винтарь у него не отберешь. Да и по габаритам они друг друга стоят. В руках Домнина не самая маленькая и легкая винтовка казалась не такой уж и большой.

Вздохнув (уж очень самому хотелось из нее пострелять), сказал:

— Пойдемте, ротмистр, покажу, как из этой малышки стрелять.

Домнин, уже переставший как-то реагировать на мои подначки, когда я называл его то ротмистром, то вашим благородием, с энтузиазмом принял это предложение. Далеко не пошли. Вышли к дороге и расположились на небольшом взгорке. Я установил винтовку на сошки, зарядил магазин и передернул затвор. Прицелился в отдельно стоящее метров в трехстах от нас дерево и плавно нажал спуск. М-да, с непривычки лягнуло довольно сильно.

— Ну ничего себе!

Домнин пораженно смотрел в найденный там же, в машине, бинокль: ствол дерева буквально разорвало. В итоге расстреляли десяток патронов. И если для меня винтовка была явно великовата, то в руках бывшего ротмистра она смотрелась вполне естественно. Да и неслабая отдача при его комплекции и физической силе явно не мешала. А уж стрелять Домнин умел. Все же сказалось то, что он в прошлом военный, да и работа лесником помогла довести искусство стрельбы до совершенства. Глядя на его лицо, было понятно, что забрать у него винтовку уже не получится. Они стали единым целым.

Настрелявшись, вычистили оружие, распределили груз между собой и собрались уже тронуться в дальнейший путь, когда вдали показался одинокий грузовик, неторопливо пылящий по дороге. А зачем нам, собственно, идти пешком, когда можно ехать с комфортом? План экспроприации имущества вермахта и передачи его в пользование представителю РККА в моем лице созрел моментально.

Быстро изложив его Домнину, я скинул с себя вещмешок, проверил «скорп» и лег на обочине лицом вниз, положив руку с оружием под себя. Мой напарник быстро повязал себе на руку оторванную от исподней рубахи белую повязку и выскочил на дорогу, замахав над головой руками. Будем надеяться, что водитель не обратит внимание на то, что на повязке нет надписи «Hilfspolizei»[66]. Того, что в кузове может оказаться неприятный сюрприз в виде взвода вооруженных и злых немцев, опасаться не приходилось: над нарощенными бортами грузовика не было тента, и в бинокль мы не разглядели каких-либо признаков едущих там пассажиров.

Водитель, заметив отчаянно машущего руками Домнина, затормозил метрах в двадцати от нас и, высунув голову из кабины, опасливо заозирался по сторонам. А Домнин в это время громко кричал, показывая рукой в мою сторону: