Инженеры Кольца

Через день или два он впал в коматозное состояние и вскоре умер. Я так и не узнал, за что он был сослан на добровольную ферму, за какое преступление, провинность или ошибку в бумагах. Я знал только, что он провел в Пулефене меньше года.

Через день после смерти Азры меня вызвали на очередной допрос. В этот раз после него меня пришлось нести в барак на носилках, и больше я ничего не помню.

14. Бегство

Когда Субсли и Йегей выехали из города, а привратник Слоуса не пустил меня за порог дома, я понял, что наступило время обратиться за помощью к моим врагам, потому что друзья уже ничего для меня не сделают. Я отправился к комиссару Шусгису и стал его шантажировать. Не имея достаточно денег, чтобы подкупить его, мне пришлось пожертвовать своей репутацией. Среди людей вероломных и коварных определение «изменник» уже само по себе является капиталом. Я сказал ему, что прибыл в Оргорейн из Кархида как агент дворцовой фракции, намеревающийся совершить покушение на Тайба, и что сам он, Шусгис, был избран для осуществления моего контакта с Сарфом. Если бы он отказал мне в необходимой информации, я должен был бы сказать моим знакомым в Эргенранге, что я — двойной агент, работающий на фракцию Свободной Торговли, и это сообщение, несомненно, вскоре дошло бы до Мишнори и до Сарфа. Этот дурак мне поверил и немедленно сообщил все, что я хотел знать, и спросил даже, согласен ли я.

Мне не угрожала непосредственная опасность, исходящая от моих друзей Оубсли, Йегея и других. Они купили себе безопасность, принеся в жертву посланца, и считали, что я не буду навлекать неприятности на них и на себя. До тех пор, пока я не обратился к Шусгису, никто в Сарфе, за исключением Гаума, не считал, что на меня стоит обращать внимание, но с этой минуты они начали наступать мне на пятки. Мне надлежало как можно быстрее устроить все свои дела и исчезнуть. Не имея возможности никому в Кархиде непосредственно сообщить необходимые данные, потому что письма перлюстрируются, а телефон и радио прослушиваются, я впервые пошел в Королевское Посольство. В состав его входил Сардон рем ир Ченевич, которого я хорошо знал еще по королевскому двору. Он согласился немедленно передать Аргавену известие о том, что случилось с посланцем и где он должен оказаться в заключении. Я мог доверять Ченевичу, человеку интеллигентному и порядочному, и быть уверен в том, что он передаст это сообщение тайным путем, хотя и не представлял, как он его использует и как поступит Аргавен. Я хотел, чтобы Аргавен ориентировался в ситуации, если бы вдруг из-за туч появился звездный корабль с товарищами Генли. Я тогда еще надеялся, что он успел связаться с кораблем до того, как Сарф его арестовал.

Теперь я был в опасности, а если кто-нибудь заметил меня, когда я входил в кархидское посольство, опасность становилась сиюминутной. Прямо из посольства я пошел в караванный порт, находящийся в Южном Участке, и уже к полудню этого дня, одстрет сусми, я выехал из Мишнори так же, как и приехал сюда, грузчиком в караване. У меня было мое старое разрешение, слегка подправленное, чтобы соответствовать новой работе. Подделка документов в Оргорейне — вещь довольно рискованная, потому что здесь их проверяют по пятьдесят два раза на день, но тем не менее вполне обычная. Мои старые знакомые с Рыбьего Острова показали мне, как это делается. Меня беспокоила необходимость фигурировать под чужим именем, но ничто другое не могло меня спасти и перенести на другой конец Оргорейна, на побережье Западного Моря.

Мысленно я уже был там, когда караван с грохотом проезжал мост через Кундерер. Дело шло к зиме, и мне нужно было прибыть к цели путешествия прежде, чем дороги будут закрыты для быстрого движения и пока эта цель там еще находилась. Я видел такую добровольную ферму с Комсвашом, когда был в округе Синт, и беседовал с бывшими заключенными. То, что я там увидел и услышал, не давало мне спать спокойно. Посланец, настолько чувствительный к холоду, что носил теплый плащ даже не в очень холодные дни, не имел шансов пережить зиму в Пулефене. Поэтому, подхлестываемый необходимостью, я рвался вперед, а караван двигался медленно, от города к городу, сворачивая то на юг, то на север, выгружая часть товаров и загружая другие товары. Так прошло полмесяца, прежде чем мы добрались до города Этвен, расположенного в устье реки Эсагель.

В Этвене мне повезло. Я разговорился с людьми в доме путешествующих и услышал о торговле мехами в верховьях реки, о том, как трапперы-охотники, получив лицензию на отстрел, отправляются на санях или на сухопутных лодках реки через лес Тарренпет почти до самого Льда. Их разговоры о силках и ловушках подсказали мне план бегства. В крае Керм, так же как и на плоскогорье Гобрин, живут белые пестри, которые любят места, где чувствуется дыхание ледника. В молодости я охотился на пестри в кермских лесах торе, почему бы мне и теперь не попробовать поохотиться в лесах торе около Пулефена?