Иоанн Евангелие. Популярный комментарий

Припомним начало Евангелия от Иоанна, длинный и отточенный пролог, повествующий о творении и новом творении. Этот пролог достигает кульминации в стихе 14, который в Иоанне 1 является эквивалентом стихов 26–28 из первой главы Бытия. «Слово стало плотью и обитало среди нас». Тот, кто был с Богом, тот, кто был Бог, пребывал с Отцом, причастный его природе и любви, стал человеком. Так и должно было быть, так и только так: настал шестой день творения, нечто большее, чем шестой день творения.

Теперь, вспомнив историю творения и историю римских императоров, вернемся в то утро пятницы, шестого дня еврейской недели, к римскому прокуратору и его необычному арестанту. Прокуратор велел нарядить Иисуса как балаганного царя; терновый венец и пощечины, которыми наградили Иисуса воины, показывают, что они думали о его претензиях. Пилат выводит его к толпе и произносит слова, чей отзвук тревожит нас доныне: «Вот Человек!»

Вот Человек! Истинный образ Бога истинного. Вот тот, кто принес в мир мудрость Бога. Вот живое воплощение бога, тот, в ком невидимый Бог стал видимым. Вот царь. Вот дышащее изваяние императора над всеми императорами, посланное в мир, чтобы мир видел своего подлинного правителя. Мятежные подданные смеются над ним, бьют его по лицу и требуют крови. Он вообразил себя сыном Божьим, кричат они.

Что ж, читателям Иоанна уже известно, что Иисус и впрямь вел себя как человек, несущий миру образ Бога. Его личное, интимное знание Отца, которое он разделил с друзьями, не может быть чем–то средним — это либо сплошная ложь, либо правда. Но — и тут появляется новая мысль, даже предвестия которой в Бытии еще не прозвучало, — все это, нежелание понимать, обвинения, корона из терна, эти шипы (тоже часть творения), терзающие лицо владыки творения, и все прочее, все так и должно произойти, если образ Божий оказывается на территории, принадлежащей Богу и восставшей против него. «В мире был» — теперь мы понимаем, что Иоанн подразумевает под «миром». Одной этот краткой фразы достаточно.

Когда живой, любящий Бог сам, в лице единственного сына приходит к нам, мятежникам, чтобы жить среди нас, в мире, который он сотворил и который он по–прежнему любит, он приходит не как супермен, не как герой, бросающий мятежников под копыта своей конницы и под колеса своих боевых колесниц. Это живое изваяние, которое должно раскрыть дурным подданным подлинную природу их властителя, непременно обретает тот облик, который ныне имеет Иисус, царь иудейский, увенчанный короной с шипами. Невинный царь, истинный человек, человек, открывавший истину и обвиненный в кощунстве. Вот человек.

Иисус идет на крест, а мы все еще повторяем эти слова. Человек — истинный образ Божий, говорит нам Иоанн. Иисус, предвечное Слово, облекся нашей плотью. Смотрите на этого человека, и вы увидите Бога живого — любящего, раненого и окровавленного.

ИОАНН 19:8–16а. Не царь, но кесарь

⁸Пилат, услышав это слово, больше убоялся.⁹

И опять вошел в преторию и сказал Иисусу: откуда Ты ? Но Иисус не дал ему ответа.¹⁰Пилат говорит Ему: мне ли не отвечаешь ? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя!¹¹Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе.

¹²С этого [времени] Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю.¹³Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса и сел на судилище, на месте, называемом Лифостротон, а по–еврейски Гаввафа.¹⁴Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестый. И сказал [Пилат] Иудеям: се, Царь ваш!

¹⁵Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну ? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря.¹⁶Тогда наконец он предал Его им на распятие.