Иоанн Евангелие. Популярный комментарий

И все они были уверены — если позволить Иисусу продолжать в том же духе, катастрофа разразится. Исцелять слепых (пусть и в субботу) — это еще ничего, но воскрешать мертвецов и к тому же в присутствии множества свидетелей, которые тут же помчались в Иерусалим и поведали о чуде всем знакомым, — нет, это уж слишком. Священники и фарисеи были уверены, что Иисус сознательно собирает приверженцев, готовясь к некоей мессианской акции — скорее всего, к походу на Иерусалим. Если он затеет нечто подобное и римляне прослышат об этом, они вызовут войска, и придет конец тем остаткам национальной и религиозной свободы, за которую цеплялись эти вожди. Возможно, придет конец и народу Израиля.

Конечно, мы видим в этих рассуждениях глубокую иронию, даже парадокс: люди, читавшие Евангелие от Иоанна, давно уже поняли, что в планы Иисуса отнюдь не входит политическая революция. Пастырь, полагающий душу свою за овец, не станет призывать этих овец к оружию, не поведет их в битву. Иисус одержит победу с помощью своей жертвенной любви, а не привычным насилием. Но тревога властей так понятна: довольно уже они пережили революционных событий, и многие движения начинались, как и движение Иисуса, в Галилее. Всем известно, чем кончаются подобные попытки. Да, большинство фарисеев, а может быть, и некоторые священники, рады были бы свергнуть римское господство. И они знали, о чем мечтает их народ.

Оглядываясь назад, мы понимаем и другое: этот страх был оправдан. Прошло менее сорока лет, и в Палестине, после еще нескольких неудачных попыток, началась полномасштабная революция. Римляне пришли, уничтожили Храм, превратили Иерусалим в руины, практически уничтожили еврейский народ.

Сам Иисус, несомненно, старался уберечь овец именно от этих волков. Его отеческое попечение об овцах и готовность защитить их даже ценой собственной жизни странным образом совпадает с циничным предложением Каиафы: пусть один человек умрет, чтобы уцелел народ.

Иоанн усиливает слова Каиафы, подчеркивая, что в тот год Каиафа был первосвященником, то есть его предложение, хотя и было вполне «политическим», а точнее сказать, циничным, все же надо воспринимать как пророчество, и над этим пророчеством последователям Иисуса следовало поразмыслить, истолковать его по–своему. Иисус и в самом деле умрет за народ, он будет казнен так, как римляне обычно казнили мятежников, но умрет он не только за еврейский народ, но (как предсказывал сам Иисус в разговоре о пастыре, 10:16) за гораздо большее человеческое содружество – за всех детей Божьих, во всех краях земли.

Разворачивающаяся на двух уровнях сцена — политики, замышляющие судебное убийство, и евангелист, истолковывающий их слова как пророчество свыше – подводит нас к кульминации: Иоанн издалека и очень постепенно готовил нас к осмыслению смерти Иисуса. В самом начале он сказал нам, что Иисус есть Агнец Божий (1:29, 36). Иисус говорил о своей смерти и воскресении

намеками, как о разрушении и восстановлении Храма (2:19–21), и эти слова удивительным образом перекликаются с тем эпизодом, который мы обсуждаем сейчас. Он провозгласил, что Сын Человеческий будет «вознесен», как змей в пустыне (3:14–15), так что всякий, кто уверует в него, получит жизнь вечную.

Он обещал отдать свою жизнь за жизнь мира (6:51) и говорил о пастухе, который отдает свою жизнь ради овец (10:15–18).

Одновременно мы видим, как нарастает враждебность по отношению к Иисусу, в особенности среди руководства Иудеи. Они уже несколько раз пытались арестовать его, пытались даже побить его камнями. И теперь эти две линии повествования сходятся: призвание Иисуса, с одной стороны, с другой — тревоги еврейских вождей и их политический расчет. Теперь осталось только дождаться подходящего случая.

И самый правильный момент — Пасха, когда приносят в жертву ягнят в память о том, как Бог даровал Израилю свободу. Иоанн показывает нам, как стремятся паломники в Иерусалим, на празднество, но, описывая этих людей, повторяя вопросы, которые они задавали, он явно призывает и читателя задаться вопросом (как это было в 7:1–13). Иисус удалился в горную область неподалеку от Иерусалима. Ефраим — это был, по–видимому, город в пятнадцати милях от Иерусалима, там Иисус находился в безопасности. Пойдет ли он на праздник? И станет ли его приход тем моментом, когда все намеки и догадки обернуться действием?

ИОАНН 12:1–8. Мария: умащение ног