Иоанн Слепой. Граф Люксембурга, король Чехии

Возможно, были и другие причины, побудившие Иоанна вступить в Италию. Не стоило бы удивляться, если бы этот план зародился в его голове во время разговоров с герцогом Афинским Готье де Бриенном[118] во время литовской войны. Герцог очень хорошо знал Италию. Он уже с большой осмотрительностью и с успехом правил Флоренцией от имени партии гвельфов. Теперь он собирался через несколько месяцев высадиться на побережье Аттики, чтобы отобрать свое герцогство у каталонцев. Возможно, Иоанн собирался «защитить» некоторые города Ломбардии в пользу гибеллинской партии, как Роберт Неаполитанский и Готье Афинский «защищали» другие города во имя интересов гвельфов. Наконец, король Чехии, чья казна всегда была в плохом состоянии, окружил себя финансистами из Северной Италии и Тосканы, благодаря которым, несомненно, знал, как складывается политическая ситуация в этих землях.

Итак, эти различные мотивы побудили Иоанна выступить защитником брешианцев, которых угнетал и осаждал Мастино делла Скала. Предвидя, что без трудностей цело не обойдется, Иоанн сделал некоторые приготовления к походу. Он собрал в Каринтии и в епископстве Гренто небольшую армию в четыреста копий, к которой под стенами Брешии должны были присоединиться еще триста рыцарей. Иоанн старался по возможности скрывать начатые им переговоры в Северной Италии. Предвидя, какой крик неминуемо поднимут все государи, имевшие прежде или до сих пор собственные амбиции в этой части Европы, — Иоанн XXII, Людовик Баварский, Роберт Неаполитанский и даже Филипп Валуа, только что (в июле 1330 г.) в результате поездки в Авиньон получивший от Папы права сеньора в городах Парме, Модене и Реджо, — Иоанн решил действовать почти без подготовки. Он не желал выглядеть завоевателем. Он хотел, чтобы переход его рыцарей через австрийские Альпы в ломбардскую долину вызвал поменьше шума. Он рассчитывал представить свое предприятие как рядовое событие. Вот почему он написал бургграфу Нюрнбергскому, что предпринимает путешествие в Италию исключительно с целью посетить могилы родителей и перевезти их останки за Альпы. Если для немцев он придумал такой предлог, то в письме Иоанну XXII был вынужден признаться, что идет в Италию не без определенных политических намерений. Но, чтобы успокоить святого отца, он заявлял, что главная его цель — вернуть ослушников под власть авиньонской курии.

Иоанн вынудил Мастино делла Скала снять осаду Брешии в конце декабря 1330 г. Его слава как полководца была слишком громкой, чтобы тиран Вероны посмел тягаться с ним. Брешия была освобождена, и 31 декабря Иоанн торжественно вступил в город. Любопытно отметить, что народ Брешии, который в тот день рукоплескал чешскому королю и выражал ему признательность, всего двадцать лет назад с величайшим упорством сопротивлялся его отцу, императору Генриху VII, осаждавшему и штурмовавшему город. До 1330 г. само слово «Брешия» было ненавистно для семейства Люксембургов. Разве не под стенами этого города Маргарита Брабантская подхватила болезнь, которая вскоре унесла ее в могилу, а дядя Иоанна, Валеран Люксембург, был смертельно ранен стрелой? Видимо, общение с горожанами не успокоило, а растревожило Иоанна, догадывавшегося, что настроение брешианцев может легко измениться, но уже в ущерб ему.

Восторг жителей Брешии по поводу прихода их спасителя захватил все классы общества. Балдахин, под которым чешский король вступал в город, нес и один из Брушати, представитель того же рода, к которому принадлежал Тибальдо, приговоренный Генрихом VII к жестокой казни. Иоанна засыпали подарками.

Став в результате сеньором Брешии, Иоанн немедленно вступил в контакт с другими ломбардскими го родами и тиранами. В Брешии он продолжал то, что начал в Тренто. Теперь он поселился в сердце Ломбардии, и вести переговоры ему было намного проще.

Именно тогда исключительно при помощи дипломатии, уговоров, а также благодаря своему престижу Иоанн за три месяца добился необыкновенных результатов. Сначала король Чехии постарался распространить свою власть дальше на запад. В январе ему подчинились Бергамо к северо-западу от Брешии и Кремона, расположенная к юго-западу от последней. В феврале за ними последовал еще целый ряд ломбардских городов: Крема, Комо, Павия, а еще западнее — Верчелли и Новара. Аццо Висконти в Милане и Луиджи Гонзага в Мантуе сами признали его сюзереном. Наконец, в марте Иоанн стал, по-прежнему не прибегая к оружию, хозяином земель на юге Ломбардии и добавил к своим владениям города Парму, Модену, Реджо, Боббио-на-Треббии, Борго-Сан-Донино и даже Лукку, в то время ведущую борьбу с Флоренцией.

Эти потрясающие результаты тем не менее были достигнуты без кровопролития. Историки тех времен скупо осведомляют нас об этих событиях. Виллани как гвельф принадлежал к врагам Иоанна Чешского, которого он злобно называет «povero di moneta е cupido di signoria»[119]. Неизменная враждебность не позволяет ему четко объяснить успех Иоанна.