Читаем Иоганн Гутенберг полностью

Строил матрицевыбивальные машины и немецкий новатор Отмар Мергенталер (1854–1899), работавший в США. В 1886 г. он сделал решающий шаг в механизации наборного процесса, запатентовав машину, которая сначала набирала в строки матрицы отдельных шрифтовых знаков, выключала эти строки, а затем отливала по ним цельные блоки текстового набора[596]. Машина эта, широко известная под фирменным наименованием «Линотип», была первым наборным аппаратом, получившим массовое распространение в полиграфической промышленности различных стран. Уже в 1904 г. в мире работало 10 тысяч линотипов, а к 1954 г., когда отмечалось столетие со дня рождения изобретателя, их было уже 100 тыс. Промышленное изготовление строкоотливных наборных машин было прекращено лишь в 1976 г. в связи с успехами фотографического набора[597].

Значительно менее, чем «Линотип», был распространен «Типограф» — строкоотливная наборная машина, изобретенная в США в 80-х годах XIX в. Дж. Р. Роджерсом. «Типограф» серийно выпускался в Германии вплоть до второй мировой войны.

Американский конструктор Тольберт Ланстон (1844–1913) использовал принцип предварительного программирования набора с помощью перфорированной ленты для управления буквоотливной машиной. Изобретенный им в 1897 г. комплект из двух машин получил наименование «Монотип». Монотипу суждено было занять второе место (после линотипа) в парке наборных машин XX в.[598]

Брошюровочно-переплетные машины

Дольше всего ручной труд удерживался в брошюровочно-переплетных цехах. Но и здесь во второй половине XIX в. появляются первые машины.

Отпечатанные листы необходимо сфальцевать таким образом, чтобы получить тетрадку — основу будущего книжного блока. Операция эта долго осуществлялась вручную, пока в 1851 г. американцы Цирус и Эдвин Чемберы не изобрели фальцевальной машины. Ее основой был тупой и широкий нож, который сгибал лежащий на столе лист и проталкивал его в щель, за которой были помещены вращающиеся валики, выглаживавшие сгиб. Лист на первых порах подавал специальный рабочий. Но в 1907 г. лейпцигская фирма «А. Гутберлет» выпустила на рынок автоматическую фальцевальную машину, снабженную самонакладом и листоприемным устройством.

Производительность ножевой фальцевальной машины была невысока. Увеличить скорости фальцевания помогло изобретение немецкого инженера Георга Шписса, который в 1923 г. построил первую кассетную фальцевальную машину.

После того как тетради сфальцованы, их нужно подобрать таким образом, чтобы они составили книжный блок. Идею листоподборочной машины выдвинул впервые в 60-х годах XIX в. вологодский чиновник Александр Львович Четверухин[599]

. Первые действующие машины появились намного позднее.

Отдельные тетради блока нужно скрепить друг с другом. Со времен Гутенберга, а может быть, и раньше операцию шитья блока производили на примитивном швальном станке. Немецкий изобретатель Гуго Бремер в 1879 г. сконструировал машину, скреплявшую тетради проволочными скобами. Но при этом качество блока было низким, скобы со временем ржавели и разрушали бумагу. В 1883 г. фирма «Братья Бремер» выпустила на рынок первую ниткошвейную машину. В дальнейшем, уже в середине XX в., в типографиях появились ниткошвейные автоматы, снабженные тетрадными самонакладами и всевозможными контрольно-управляющими устройствами.

Среди разнообразных операций переплетного мастерства немаловажное место занимает разрезка листов и обрезка блоков. Первый патент на бумагорезальную машину был выдан англичанину Эдварду Коуперу еще в 1813 г. В дальнейшем в этой области трудились англичанин Олдхем, французы Тироль и Массикво, немец Шперлинг. Практичную одноножевую машину построил в 1858 г. в Лейпциге Карл Краузе. Он же в 1877 г. начал изготовлять трехножевые машины для обрезки блоков.

Уже в XX в. были изобретены крышкоделательные, книговставочные и другие переплетные машины[600]

.

Глубокая ракельная печать и офсет

В самом конце прошлого века появились новые печатные процессы, получившие широкое распространение уже в наши дни и существенно потеснившие высокую печать.

Изобретенная Карелом Кличем гелиогравюра была ручным процессом. Пытаясь механизировать операцию удаления краски с пробельных участков формы, Клич пришел к созданию глубокой ракельной печати. Он спроецировал на поверхность покрытой светочувствительным слоем формной пластины, помимо изображения оригинала, также и негативный сетчатый растр с непрозрачными точками и прозрачной системой перекрещивающихся линий. После соответствующей обработки на поверхности формной пластины возникла совокупность ячеек различной глубины, отделенных одна от другой решеткой пробельных участков. Пластину закатывали краской, а затем снимали ее с непечатающих участков ракельным ножом, опорной поверхностью для которого служила помянутая решетка.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научно-биографическая литература

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Повседневная жизнь советского разведчика, или Скандинавия с черного хода
Повседневная жизнь советского разведчика, или Скандинавия с черного хода

Читатель не найдет в «ностальгических Воспоминаниях» Бориса Григорьева сногсшибательных истории, экзотических приключении или смертельных схваток под знаком плаща и кинжала. И все же автору этой книги, несомненно, удалось, основываясь на собственном Оперативном опыте и на опыте коллег, дать максимально объективную картину жизни сотрудника советской разведки 60–90-х годов XX века.Путешествуя «с черного хода» по скандинавским странам, устраивая в пути привалы, чтобы поразмышлять над проблемами Службы внешней разведки, вдумчивый читатель, добравшись вслед за автором до родных берегов, по достоинству оценит и книгу, и такую непростую жизнь бойца невидимого фронта.

Борис Николаевич Григорьев

Детективы / Биографии и Мемуары / Шпионские детективы / Документальное