Читаем Иоганн Гутенберг полностью

О технике многокрасочной печати, использованной в Псалтыри, речь пойдет в следующей главе. Пока же отметим, что это издание — значительный шаг вперед в становлении и развитии полиграфических способов репродуцирования.

На последней странице книги вслед за колофоном, содержащим выходные сведения, отпечатана типографская марка Фуста и Шеффера. И это делалось впервые в истории книгопечатания. Правда, марка есть лишь в одном из десяти сохранившихся экземпляров Псалтыри. Это позволило некоторым ученым утверждать, что она была допечатана позднее, не ранее 1462 г., когда такая же марка появилась в Библии Петера Шеффера и Иоганна Фуста.

«Католикон» 1460 г.

Среди ранних майнцских изданий встречается и «Католикон» — сочинение монаха-доминиканца Иоанна Бальбуса (ум. 1298 г.) из Генуи. Труд, представлявший собой латинскую грамматику и толковый словарь, в основу которого положена библейская фразеология, был весьма популярен в средневековой книжности, его многократно переписывали. Древнейшие списки «Католикона» относятся к XIII в.; они находятся в Ватикане и в Эскориале (Испания). Сохранилось 188 рукописей «Католикона», созданных в XIV–XV вв.

Издание, о котором идет речь, замечательно своим колофоном, который гласит: «Всевышнего помощью, волею которого язык младенцев становится красноречивым и который часто малым открывает, что от умудренных скрывает, эта превосходная книга Католикон в год воплощения господня 1460 в благодатном городе Майнце прославленной германской нации, которая божьей милостью перед остальными нациями земли удостоена даром столь высокого ума ради предпочтения и прославления, не посредством калама, стиля или пера, а через чудесное пунсонов и матриц соответствие, пропорцию и соразмерность напечатана и завершена»[444]

.

Колофон Католикона 1460 г.

Имени Гутенберга в колофоне, как видим, нет. Разные историки приписывали это издание разным типографам. Кроме Гутенберга, называли имена Фуста и Шеффера, неизвестного типографа, будто бы работавшего в Майнце в 1450–1460 гг., и, наконец, эльтвилльских типографов братьев Бехтермюнце, в руки которых в дальнейшем попали матрицы «Католикона».

Версию «Фуст-Шеффер» наиболее подробно обосновал А. Руппель. Он мотивировал свои доводы тем, что в период между 1459 г., когда вышло в свет издание «Rationale divinorum Officiorum» Г. Дуранти, и 1462 г., когда увидела свет 48-строчная Библия, мы не знаем ни одного сколько-нибудь объемного издания, напечатанного в этой хорошо поставленной и весьма продуктивной мастерской. Руппель указал также, что «Католикон» внесен в издательский каталог Шеффера, выпущенный в 1469–1470 гг.[445] В пользу версии как будто бы говорила и находка Г. Цедлера, обнаружившего корректурные оттиски «Католикона» в переплете одного из изданий Петера Шеффера.

В 60-70-х годах XX в. в гутенберговедении господствовало мнение, что типографом «Католикона» был сам изобретатель книгопечатания. Тезису о необъяснимой паузе в издательской деятельности Шеффера новые историки противопоставили утверждение о том, что пауза была оправданной, ибо вызвана финансовыми затруднениями после выпуска в свет громоздких, требовавших колоссальных затрат изданий, и прежде всего Псалтырей 1457 и 1459 гг. (По нашему мнению, как тезис, так и антитезис достаточно субъективны.)

Указывалось, наконец, что каталог Шеффера был скорее книготорговым, чем издательским: в нем можно встретить издания и других типографов. Что же касается корректурных листов «Католикона», то их появление в переплете одного из изданий Шеффера могло быть чисто случайным[446]

.

Прежде чем рассказать о последних, по-своему сенсационных исследованиях «Католикона», познакомимся с этим изданием. «Католикон» напечатан «в лист», в две колонки. В книге 373 листа, или 746 страниц. Отпечатана она убористым шрифтом, кегль которого равен 4,1 мм, или 10,9 типографских пунктов, что близко к современному шрифту «корпус». Столь мелких шрифтов история книгопечатания еще не знала. На полосе размещено 66 строк, в каждой из которой (в одной колонке) в среднем 46 литер. Ученые подсчитали, что если бы книга набиралась шрифтом В42, она имела бы 2083 страницы[447].

Сохранилось 75 экземпляров «Католикона», 11 из них — на пергамене. Леонгард Хоффман считал, что первоначально было издано 240 бумажных и 30 пергаменных экземпляров. По его мнению, расходы на издание составляли не более 2000 гульденов, а стоимость реализации 11 250 гульденов[448]. Издание, таким образом, принесло большую прибыль.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научно-биографическая литература

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Повседневная жизнь советского разведчика, или Скандинавия с черного хода
Повседневная жизнь советского разведчика, или Скандинавия с черного хода

Читатель не найдет в «ностальгических Воспоминаниях» Бориса Григорьева сногсшибательных истории, экзотических приключении или смертельных схваток под знаком плаща и кинжала. И все же автору этой книги, несомненно, удалось, основываясь на собственном Оперативном опыте и на опыте коллег, дать максимально объективную картину жизни сотрудника советской разведки 60–90-х годов XX века.Путешествуя «с черного хода» по скандинавским странам, устраивая в пути привалы, чтобы поразмышлять над проблемами Службы внешней разведки, вдумчивый читатель, добравшись вслед за автором до родных берегов, по достоинству оценит и книгу, и такую непростую жизнь бойца невидимого фронта.

Борис Николаевич Григорьев

Детективы / Биографии и Мемуары / Шпионские детективы / Документальное