Йонтра

Должен признаться, – Скит в задумчивости потер клюв, – что эти ее слова меня тогда как-то сразу успокоили. Хотя, по здравому размышлению, мне следовало бы немедленно бежать к доктору. Но такова была О. Ее движения, взгляд, голос – все это так умиротворяло, от нее веяло таким теплом и участием, что я просто не мог сопротивляться. Выражение моего лица, видимо, несколько смягчилось в тот момент, а О заметив это, улыбнулась мне. Улыбку эту, уважаемые слушатели, мне сейчас даже трудно будет вам описать. Да и невозможно, пожалуй. Ее можно было бы сравнить лишь с улыбкой сестры, когда она видит своего младшего брата, которого очень сильно любит. Конечно, это не совсем то, но, по крайней мере, похоже. Я же тогда почувствовал некое странное покалывание по всему телу, как при погружении на большую глубину, а сознание воспроизвело всего лишь одну фразу: «Ты пропал». И – да, уважаемые слушатели, – Скит вновь посмотрел на аудиторию, – в тот момент все было кончено. Уже не было того Скита, что раньше. Не было того хулиганистого солдата и безответственного ученого. Меня не было. И это была не любовь даже, а какое-то иное, куда более сильное и глубокое чувство, сродни привязанности. Той, что случается с вами лишь однажды и остается навсегда. О засмеялась.

Прошло несколько минут. Я к тому времени, уже более или менее пришел в себя и даже как-то поудобнее устроился перед тем зеркалом. Стоять тогда я уже просто не мог. А О, по всей видимости, понимая мое состояние, также выдержала паузу, причем сделала это весьма тактично. Когда же она увидала, что я уже почти способен адекватно воспринимать происходящее, то взглянула на меня еще раз, но уже более серьезно, и произнесла другую фразу: «Найди меня». И все. Зеркало померкло. Я же сидел как оглушенный. Такие чувства, такая красота, время в бесконечность и старая жизнь – прочь… и вдруг, все снова как прежде. Серый полумрак, тишина, мое собственное отражение в зеркале и никого рядом. Я чуть было не заплакал.

О больше не появлялась. Да ей и незачем было. Ведь стоило мне лишь ненадолго закрыть глаза, как я снова видел ее, такую как прежде: яркую, прекрасную, веселую. Единственное, что меня тогда заботило, так это ее слова. «Найди меня» – сказала она. Но как найди, где? И что мне для этого нужно было сделать? Впрочем, не прошло и нескольких дней, как все стало ясно. Причем не только в переносном, но и в самом, что ни на есть, прямом смысле этого слова. Как-то раз, гуляя по побережью, я вдруг обратил внимание на одну странную область на небе, весьма небольшую впрочем, которая едва заметно выделялась. Она была немного ярче остального неба, но очень незначительно. И что меня тогда, как помню, еще сильнее удивило, что перемещение взгляда не сместило эту область в сторону, как это иногда бывает при раздражении сетчатки глаза, например. Напротив, она осталась на месте, а при более внимательном рассмотрении стал проявляться еще и ее цвет. Чуть бледно-розовый. «Хм, вот уж чудеса какие, – сказал я себе совершенно спокойно, – какое-то загадочное атмосферное явление. Видимо, гроза будет». И тут же забыл об увиденном. Но грозы не было. А еще через пару дней, посмотрев примерно в ту же сторону, я вновь увидел это бледно-розовое пятно. Причем на этот раз оно находилось уже немного выше линии горизонта. И это мне показалось действительно странным. Слегка заинтригованный, я решил во всем разобраться, отчего и направился в нашу университетскую обсерваторию.

Там я засел за телескоп и звездный атлас. Но это мне мало чем помогло. Ведь та область на небе была шириной в несколько угловых секунд, а значит по тем координатам в ее периметр, умещалась едва ли не сотня близлежащих звезд и еще дюжина, но уже более удаленных Галактик. Пару дней я промаялся в нерешительности, время от времени поглядывая на небо. У своих знакомых спросил, не видят ли они чего-нибудь необычного «вон там», указывая щупальцем на розовеющее пятно. Но нет, никто ничего не замечал. Наконец я не выдержал. «Пускай, – сказал я себе, – все это и отдает первыми признаками безумия, но я все-таки должен выяснить, что же это наконец такое. По крайней мере, если ничего не найду, то буду уже точно знать, что мне пора обратиться по инстанции, а именно к психиатру». После чего, одолжив у одного армейского приятеля маленький, но очень быстрый звездолет на «пару дней», отправился в космос. И знаете, – Скит посмотрел на слушателей с деланным удивлением, – это пятно никуда не исчезло. Напротив, уже в космосе, совсем не засвеченное нашей Ли и не замутненное атмосферой Тэи, оно стало еще более ярким, а границы его сделались более отчетливыми. «Ну что же, сновидец без сновидений, – сказал я себе ободряюще, – значит нам туда. Летим и надеемся на лучшее».