Йонтра

Наступило утро, а за ним пришел и новый день. Я к тому времени уже более или менее освоился на месте и стал потихоньку привыкать к ситуации. И знаете, – Скит чуть удивленно посмотрел на аудиторию, – мне там даже понравилось. На острове оказался вполне себе чистый источник питьевой воды, который мне удалось обнаружить неподалеку от линии прилива. Та вода была, конечно, немного солоноватой, но мне так даже больше нравится. Были там еще и различные деревья со вкусными и вполне съедобными плодами. Некоторые из которых я знал, а остальные просто осторожно пробовал. Были там даже еще и какие-то животные. Впрочем, охотиться я не собирался, да мне и нечем было. «Ничего-ничего, – подбадривал я себя, – нас, земноводных, просто так не возьмешь. Мы и рыбой, если что, можем обойтись». Рыбы же там было просто видимо-невидимо. Так что ни голодная смерть, ни гибель от недостатка воды мне совершенно не угрожали. Я даже умудрился соорудить себе небольшой импровизированный навес из широких ярко-фиолетовых листьев, что росли на местных деревьях. А снизу постелил таких же листьев, только сухих. Набрал сочных съедобных плодов, которые валялись там повсюду, и устроился наконец-то отдыхать. Прямо как турист на курорте. Я даже, помню, что не слишком-то и обрадовался, когда вечером того насыщенного событиями дня увидел проплывавший мимо меня экскурсионный катер. На нем находилась небольшая группа слегка подвыпивших туристов, которая, судя по всему, намеревалась отдохнуть на этом острове. А тут вдруг я.

Ну, что мне оставалось делать? Пришлось объяснить им, что со мной произошел несчастный случай, и что я даже не помню, вследствие, очевидно, частичной потери памяти, где нахожусь. Они же мне сообщили, что это Лонетта – планета-курорт. И что они меня сейчас доставят в местный госпиталь, а там уже со мной пусть медики разбираются. Я не возражал.

В больнице же, после, пожалуй, несколько небрежного осмотра, мне сообщили, что я в полном порядке, и что моему здоровью ничто не угрожает. А поэтому могу себе спокойно отправляться на свою родную Тэю, откуда меня к ним, как они выразились: «дурным ветром занесло».

Вот так, уважаемые слушатели, я и вернулся назад к себе домой. Но знаете, кто меня встречал в нашем тэянском космопорте? Вот никогда не догадаетесь, – Скит улыбнулся, – капитан той пропавшей экспедиции. И хотите верьте, а хотите нет, но из них, из тех бедолаг, вообще никто тогда не пострадал. Сами же они примерно так описывали все то, что с ними произошло, – тут Скит достал из кармана небольшой магнитно-дисковый диктофон, поставил его на стол и, повернув динамиками к слушателям, включил воспроизведение:

– Я, капитан батискафа за номером 1780, – начало вещать устройство, – делаю эту запись по просьбе научного комитета Правительства Тэи в рамках расследования катастрофы, которая нас постигла. Мы находились на Лонетте с миссией, цель которой не может быть мной разглашена даже в рамках этого расследования. Но все же могу сообщить, что мы изучали склоны вулкана по указанным в моем отдельном докладе координатам. В тот день сейсмическая активность вулкана явно снизилась, отчего мы совершенно не сомневались в безопасности нашей миссии. Мы прошли под водой над самой вершиной горы и стали спускаться в жерло. Потом был взрыв. Я не могу ни вам, ни уважаемым членам научной коллегии объяснить, что же тогда произошло. По всей видимости, мы должны были погибнуть. Но потом была новая вспышка, еще более яркая, как от лопнувшего высоковольтного предохранителя. После чего я пришел в себя. Экипаж мой находился на месте. Все довольно скверно себя чувствовали, но были живы. Потом мы поднялись на поверхность. И это была та самая планета, на которой я сейчас и нахожусь. Однако, как это выяснилось уже чуть позже, в бессознательном состоянии мы пробыли очень долго. Два дня. Причин того, что с нами случилось, я не знаю. Каких-то догадок о природе произошедшего у меня нет. И добавить мне нечего.

Запись закончилась. Скит Йонтра тоже молчал. Чуть сощурив глаза, он каким-то невидящим взглядом смотрел в пространство прямо перед собой и едва заметно потирал щупальцем нижнюю часть клюва. Наконец, будто очнувшись от этого полузабытья, он мельком глянул на слушателей и с некоторым сомнением произнес: «Вот видите, эта запись свидетельствует…»

– А, впрочем, – тут он как-то смешно крякнул, и словно отмахнувшись от чего-то добавил, – ни о чем она не свидетельствует. Нет. И тут уже ничего не поделать. Так что в данном случае я могу лишь одни предположения строить. – После этих слов он начал переползать из стороны в сторону и после еще одной, но уже короткой паузы продолжил: