Ирка Хортица и компания. Брачный сезон

– Получили мы с тобой? Называется: не лезь в чужую личную жизнь! – фыркнула женщина. – Мы, вон… и так влезли, ребята наверняка хотели вместе побыть… небось в первый раз без родителей куда поехали.

– Я немножко старше, чем выгляжу. – как всегда спокойно ответила Дина.

В ответ снова хихикнули – несколько принужденно.

– Что с волосами делать? – начала девушка.

– Ничего. – бросила Дина.

– Но эту фату можно только на высокую прическу…

– Ничего не будем делать с моими волосами. – в голосе Дины звучал непререкаемый приказ. И опять пауза… Андрей усмехнулся: бедные дамочки. Даже от него любой спор с золотоволосой царевной требовал немалых душевных сил, а уж эти сходу проиграли.

– Конечно же ничего, такие волосы надо не прятать, а показывать! – энергично вмешалась старшая. – Но что-то все равно нужно для ансамбля: заколку со снежинкой… или цветок… Оуу! – раздался восторженный вопль. – Смотрите, вот так будет идеально!

Динин ответ, если он и был, потонул в громком, до боли в ушах, пении труб. Андрей оглянулся… за всей суетой он и не заметил, как празднество началось! На эстраде толпились официального вида человечки, объясняющие всем и каждому как сильно повезло празднику Маланки и городу, что они, эти самые человечки, у города есть. Толпа их заверения откровенно игнорировала, пялясь исключительно на выстраивающиеся команды маланкарей.

– Я за экипажем! – Степан Петрович умчался, ловко лавируя в толпе.

Перекрывая еще пытающееся что-то говорить городское начальство грянула музыка – такая лихая, что казалось целый ковш радостного возбуждения опрокинули прямо в душу. Цепочка пастухов в лохматых безрукавках и высоких шапках и девушек в пестрых платках понеслась через площадь в бешенном хороводе, то и дело рассыпаясь на пары, выхватывая новых танцоров из зрителей и снова стягиваясь в пляшущую пеструю цепочку. Виляя сплетенными из лент хвостами коней, скакали ковбои и гусары, многочисленные невесты ехали на телегах, мотороллерах, ослах, их везли в строительных тачках, они швыряли в толпу букеты из лент, цветной проволоки и украшенные тесьмой и блестками веники. Толпа приветственно орала, хохотала, подпевала и притопывала.

– Коллектив дома культуры… художественный руководитель… – иногда пробивалось сквозь грохот музыки и очередная команда врывалась на площадь.

За спиной послышался перестук копыт, Андрей обернулся – к их шатру подъехала открытая коляска, запряженная белоснежными лошадками с золотыми гривами.

– Гривы не трогайте – еле успели их покрасить. – выскакивая из коляски, нервно бросил Степан Петрович и дернул полог шатра. – Как вы, девочки? Следующий наш выход… – и замолчал. Мгновение тишины сменил благоговейный вздох. Андрей сделал над собой усилие, чтоб не оттолкнуть Степана Петровича с дороги – ну можно так испытывать терпение? Внутри тоже решили, что нельзя. Преисполненные важности мастерицы вышли из шатра и встали у входа, а на порог шагнула сверкающая серебром и золотом тоненькая фигурка. Андрей молчал и смотрел на Дину.

– Ты… такая красивая… – наконец произнес он, почти ненавидя язык человеческий, за то, что в нем так мало слов, чтоб рассказать ей, какая она. И наконец выдавил единственное, что пришло в голову. – Ты… как Снегурочка. – и мысленно застонал, понимая, что чушь все это, не то, не то…

Степан Петрович и старшая из мастериц дружно хмыкнули, а вот Дина улыбнулась светло и ясно – по его лицу и так все было понятно: и как много он бы хотел сказать и какими нелепыми и неуклюжими ему кажутся слова. Андрей протянул руку, она оперлась на его ладонь кончиками пальцев, Степан Петрович распахнул дверцу коляски, и Дина впорхнула внутрь. Мастерица протянула ей расшитую жемчугом крохотную сумочку, дверца захлопнулась. Кучер в старинной ливрее и завитом парике с косицей щелкнул вожжами, коляска тронулась. Андрей шагнул следом… Степан Петрович подхватил его под руку.