Композиция ее — весьма свободная. В середину ее вставлен эпизод о морском боге, предсказывающем свое будущее воплощение на земле (см. вступит. статью, стр. 37). Сверх того монах-переписчик совершенно механически внес несколько строф чисто христианского содержания. Эти последние, ничем с остальным не связанные, мы опустили в нашем переводе (см. прим. 6 и 8). Выразительность саги, сюжетно весьма бедной, сосредоточена в лирических описаниях.
Текст, сложившийся по меньшей мере уже в VII веке, издан, в сопровождении обширного историко-литературного и мифологического исследования, в книге: К. Meyer
and A. Nutt, «The Voyage of Bran», 2 тт., Lond., 1895–1897.ДВАДЦАТЬ два четверостишия спела женщина неведомых стран, став среди дома Брана, сына Фебала{183}
, когда его королевский дом был полон королей, и никто не знал, откуда пришла женщина, ибо ворота замка были заперты.Вот начало повести. Однажды Бран бродил одиноко вокруг своего замка, когда вдруг он услышал музыку позади себя. Он обернулся, но музыка снова звучала за спиной его, и так было всякий раз, сколько бы он ни оборачивался. И такова была прелесть мелодии, что он, наконец, впал в сон. Когда он пробудился, то увидел около себя серебряную ветвь с белыми цветами на ней, и трудно было различить, где кончалось серебро ветви и где начиналась белизна цветов.
Бран взял ветвь в руку и отнес ее в свой королевский дом. И, когда все собрались там, им явилась женщина в невиданной одежде, став среди дома. И вот тогда она пропела Брану двадцать два четверостишия, и все собравшиеся слушали и смотрели на женщину.
Она пела: