Ирландский обет (ЛП)

— Я знаю, что не могу вернуться к нему, — тихо говорю я. — Но Лиам… мне нужно, чтобы ты понял, что когда-то он кое-что значил для меня. Он дал мне то, в чем я нуждалась тогда, в Париже. По-своему, он тоже спас меня, даже если это не могло длиться долго. Это было похоже на сон, на какую-то странную мрачную сказку, и мне нужно, чтобы ты смирился с этим, Лиам. Если я смогу примириться с тем, что Франко твой брат, с секретами, которые ты скрывал от меня, то и ты сможешь найти способ примириться с тем фактом, что нас с Александром действительно связывала странная любовь.

— Мрачная сказка. — Лиам одаривает меня грустной полуулыбкой. — Значит, это делает меня рыцарем, который спас тебя?

Я тихо смеюсь.

— Да, — бормочу я. — Думаю, можно сказать и так.

— Это делает Александра злодеем, — указывает Лиам.

— У каждого злодея тоже есть история. — Я качаю головой. — Лиам, он был достаточно наказан. Он потерял меня и все шансы на то, что у нас будет совместный ребенок. Я выбрала тебя, Лиам, этого должно быть достаточно. Если Александр сможет отпустить меня, тогда ты должен пообещать мне, что отпустишь и Александра, и что ты сможешь оставить это позади себя, позади нас, и мы сможем двигаться дальше. Это единственный способ, которым это когда-либо сработает.

Лиам надолго замолкает. Наконец, он поднимает на меня взгляд и кивает.

— Я сделаю это, Ана. Я оставлю это позади, клянусь.

— Ты сможешь это сделать? — Я вглядываюсь в его лицо, пытаясь найти в нем правду. — Ты клянешься мне, что сможешь?

— Да, Ана. Ради тебя я готов на все.

А затем его губы снова прижимаются к моим, скрепляя обещание поцелуем.

***

Мы вместе возвращаемся в отель. Когда мы входим в комнату Александра, он не спит, слегка приподнявшись на подушках, а Макс сидит рядом с его кроватью. Глаза Александра расширяются, когда он видит меня, и Макс начинает вставать, чтобы уйти, но Александр протягивает руку, останавливая его.

— Пожалуйста, останься, — тихо говорит он, и Макс опускается обратно в кресло, поглядывая при этом на нас.

— Александр… — начинаю говорить я, но он качает головой.

— Куколка, пожалуйста, позволь мне первому. Ты должна, по крайней мере, отдать мне это, если собираешься сказать, то, о чем я думаю.

Я колеблюсь, но Лиам сжимает мою руку, и я киваю.

— Хорошо, — тихо говорю я. — Продолжай.

— Когда вы двое ушли, куколка после того, как я пришел в сознание, Максимилиан остался здесь и разговаривал со мной всю ночь, пока вас двоих не было. И он помог мне понять некоторые вещи.

Александр делает паузу, с некоторым усилием переводя дыхание, и я вижу боль на его лице, физическую, эмоциональную или какую-то смесь того и другого, я не совсем уверена.

— Я люблю тебя, куколка, — тихо говорит он. — Я знаю, ты можешь думать, что я больше не знаю настоящей любви, но я уверяю тебя, что это так. Я хотел… — он делает паузу, с трудом сглатывая. — Впрочем, это уже не имеет значения. Я люблю тебя, я люблю ребенка, которого мы могли бы создать вместе, но теперь я также знаю, что ты права. У нас нет будущего, особенно с малышом. — Он грустно улыбается. — Возможно, когда-то у меня было такое будущее с первой женщиной, которую я любил. Возможно, у меня могло бы быть все это… жена, дом, жизнь, о которой мы с Марго мечтали.

— Мне жаль, Александр…

— Я был зол на тебя, куколка, и мне жаль… жаль, что я вымещал это на тебе. Я был зол, что ты нарушила свою клятву не бросать меня. Я хотел наказать тебя за ложь мне, увидеть, как ты страдаешь так же, как я страдал, видя тебя с мистером Макгрегором, теряя тебя.

Я открываю рот, чтобы заговорить, чувствуя боль от его слов, его обвинений, врезающихся в меня, но Александр поднимает руку.

— Пожалуйста, куколка, дай мне закончить, пока у меня есть силы. — Он кашляет, морщась от боли. — Я больше не думаю, куколка, что ты лгала мне или что ты заслуживаешь страданий за то, что бросила меня. Добрый отец…

— Макс подходящее, — вмешивается Макс. — Я больше не заслуживаю этого звания.

— Максимилиан помог мне понять, что иногда ты даешь клятву по необходимости, зная, что тебе придется ее нарушить, чего бы это ни стоило. — Александр смотрит на Лиама, когда он говорит это, а затем снова на меня, его голос смягчается. — И иногда ты даешь клятву из любви, веря, что сдержишь ее, но иногда ты просто не можешь.

Я прикусываю губу, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

— Александр, я…

— Теперь я вижу, что нарушенная клятва не всегда означает, что это была ложь. Ты можешь иметь в виду, данное тобой обещание, и все равно нарушить его. Я вижу, что ты могла бы полюбить меня и захотеть остаться, но в конце концов все равно была вынужден уйти. В конце концов, ты уже не так сломлена, как была когда-то. Как я мог удержать тебя? — В его глазах тоже стоят слезы, и он делает мне знак подойти ближе.