Ирландский обет (ЛП)

Я смотрю на Лиама, который отпускает мою руку и кивает. Этот легкий жест проникает прямо в мое сердце, потому что это означает, что он доверяет мне, верит, что я вернусь к нему. Подойти к Александру и попрощаться, почтить то, что мы с Александром значили друг для друга, и вернуться в свое будущее, как только я разберусь с прошлым.

— Я думал, ты похожа на одну из моих картин, — тихо говорит Александр, когда я сажусь на край кровати рядом с ним. — Красивая и поврежденная, навсегда измененная тем, что случилось с тобой. Но теперь я вижу все по-другому.

— Что ты имеешь в виду? — Шепчу я и чувствую, как первые слезы капают с моих ресниц, когда я хватаюсь за край кровати. — Александр, о чем ты говоришь?

— Теперь я вижу, что ты не те картины, Анастасия. Ты — японская ваза, та самая, за которую я однажды заплатил Кайто Накамуре неприличную сумму денег. Ирландец, которого ты любишь, залил золотом все твои трещины, и теперь ты сильнее благодаря этому. Даже достаточно сильна, чтобы оставить меня позади.

— Ты тоже заполнил некоторые из этих трещин, — шепчу я, теперь тихо плача, мой голос срывается. Я чувствую, как он отпускает меня, прощает меня так же, как я прощаю его, и это исцеляет нас обоих так, как никто из нас не мог ожидать. Когда он протягивает руку, чтобы взять меня за руки, я позволяю ему, чувствуя, как его длинные пальцы в последний раз сжимают мои.

— Сегодня вечером я узнал кое-что еще из историй Максимилиана, — тихо говорит Александр. — Я тоже любил двух женщин, но у меня все наоборот. Первую женщину, которую я любил, я люблю до сих пор, и расстояние во времени и могила этого не изменили. Но вторую…

Он протягивает руку, отпуская одну из моих рук, чтобы смахнуть слезу с моей щеки.

— Я должен отпустить сам, потому что кто-то другой может любить ее больше.

Я сдерживаю рыдание, глядя в его кристально-голубые глаза, когда протягиваю руку, чтобы нежно коснуться его лица.

— Я действительно любила тебя, Александр, — шепчу я. — Это не было ложью. Я… — Я делаю глубокий вдох, пытаясь сдержать остатки слез. — Я не знаю, захочу ли я узнать, кто биологический отец моего ребенка. Но если я это сделаю, и он будет твоим, я обещаю тебе… — Я прижимаю руку к его гладкой щеке, чувствуя, как он наклоняется в ответ на прикосновение, его глаза закрываются, когда я наклоняюсь ближе. — Я буду говорить ему только хорошее, Александр. Я всегда буду рассказывать ему только о красивом, эксцентричном французе, который по-своему спас мне жизнь не меньше, чем Лиам. Я обещаю тебе, что эту клятву тебе я не нарушу.

Глаза Александра открываются, и он накрывает мою руку своей.

— Нет, — мягко говорит он, улыбаясь мне. — Если ребенок мой, то, когда он достаточно подрастет, он должен знать все, хорошее и плохое, уродливое и красивое, трещины и золото. Это все часть меня, Ана и тебя. Все это часть нашей истории. И пока это продолжалось…

Он делает глубокий вдох, его глаза снова на мгновение закрываются, прежде чем встретиться с моими, когда он берет мою руку и подносит ее к губам.

— Это было прекрасно, куколка.

Его губы касаются моей кожи, прохладные и сухие, и я чувствую, как они задерживаются еще на мгновение, как будто он хочет запомнить эту последнюю ласку. И затем он отпускает мою руку, позволяя ей упасть обратно на одеяла, когда его взгляд задерживается на мне в последний раз.

— До свидания, моя любимая малышка, — шепчет он. — Прощай, Анастасия.

25

АНА

По моим щекам все еще текут слезы, когда мы с Лиамом выходим из гостиничного номера, и я почти ожидаю, что ему будет больно от того, что я так расстроена. Но вместо этого он поворачивается ко мне, нежно проводит большим пальцем по тому месту, куда упали слезы, и приподнимает мой подбородок так, чтобы я смотрела ему в глаза.

— Я не знаю, подходящее ли сейчас время спрашивать об этом, Ана, — тихо говорит Лиам. — Но я думаю, мне нужно знать. Ты знаешь, чего именно ты хочешь?

Я не сомневаюсь.

— Да, — твердо говорю я ему, глядя в его зеленые глаза. — Я знаю, что сейчас в это трудно поверить, после того, что только что произошло, но я знаю. Этот последний момент с Александром был завершением, в котором я нуждалась, а хочу я тебя Лиам. Навсегда.

— Впереди могут быть еще более трудные времена, — мягко предупреждает меня Лиам. — Это будет нелегкий путь к тому, чтобы мы были вместе. Но я тоже хочу тебя, Ана, и я готов бороться за нас, что бы ни случилось на нашем пути.

— Я тоже, — обещаю я ему, беря его за руку.

— Тогда я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Я удивленно поднимаю на него глаза.

— Что? Когда?

— Сейчас, — твердо говорит Лиам. — Я знаю, что это необычное предложение, и у меня нет кольца, но ничто в том, как мы это сделали, не было традиционным. Я хочу жениться на тебе сейчас, Анастасия Иванова, прежде чем что-то еще случится или что-то еще попытается встать у нас на пути. — Он протягивает руку, нежно берет мое лицо в ладони, гладкая кожа согревает мои влажные щеки. — Я хочу, чтобы ты была моей женой, Ана. Это все, чего я хотел с тех пор, как снова нашел тебя.