Читаем Ирод Великий. Чужой всем полностью

Ирод умирал от ужасного, мучительного физического недуга. Флавий злорадно живописует в подробностях страдания Ирода. Ноги распухли и гноились, в гениталиях завелись черви, ноги и низ живота наполнились водянистой прозрачной жидкостью. Врач по профессии, писатель Антон Павлович Чехов делал попытки выяснить причину смерти Ирода: «К описанию болезни Ирода близко подходит также аденская язва, не известная в Европе и наблюдаемая только в жарком поясе, преимущественно в Кохин-Хипе и на островах и берегах Красного моря. Она… развивается чаще всего на нижних конечностях после самых незначительных повреждений кожи. Обыкновенно при этой болезни страдают кожа и подкожная клетчатка, но в злокачественных случаях, которые нередки, язвенный процесс распространяется в ширину и глубину, разрушая мускулы, сухожилия и даже кости; человек как бы гниет при жизни и в конце концов умирает от гноекровия». У современных медиков много предположений относительно диагноза: рак кишечника, диабет, цирроз печени или артериосклероз. В 2002 году на медицинской конференции по историческим случаям клинической патологии в Балтиморе было высказано предположение, что Ирод страдал от почечной болезни, осложненной гангреной Фурнье, к которым присоединился тяжелый диабет в последней стадии. В медицинской литературе описано не более 500 случаев гангрены Фурнье. Заболевание возникает под воздействием стафилококка, стрептококка или кишечной палочки, вызывающих стремительную гибель клеток, в результате чего ткани чернеют. Флавий пишет, что в отмирающих тканях даже завелись черви, хотя, по мнению современных медиков, за червей вполне могли принять остатки кожи. Болезнь также могла распространиться на гениталии из брюшной полости, стать следствием инфицирования как осложнения гонореи. Кроме того, зуд, который не давал покоя правителю, мог привести к прямому занесению инфекции в половые органы. Врачи повезли его на горячие серные источники у северо-восточной оконечности Мертвого моря. Но и они не помогали; когда врачи погружали его в ванну с горячим маслом, он терял сознание. Так что оставалось только везти его обратно в Иерихон.

Ирод чувствовал, что дни его сочтены. Он дал различные указания сестре Саломее и ее мужу. Приказал немедленно выдать всем солдатам наградные, чтобы после его смерти они следовали его приказам. Затем велел немедленно явиться к нему всем знатным иудеям со всех концов страны. Прибывших загоняли на ипподром. В рассказах об Ироде говорится, что он хотел убить их после того, как умрет, чтобы повергнуть всю страну в глубокий траур. Но кто знает, что он собирался делать с этими людьми на самом деле? Ирод отдавал приказы в полубреду, он, как всякий тиран, распоряжался человеческими жизнями по привычке. Никто казнен не был.

Прибыли посланники, которые принесли письмо из Рима. Август признал справедливость выдвинутых против Антипатра обвинений. Император предоставил Ироду самому решать судьбу сына. Рабыню Акмею, сочинявшую по поручению Антипатра фальшивые письма, казнили.

Незадолго до смерти Ирод чистил яблоко и попытался заколоться ножом, нож едва успели выбить из его рук. Крики Ирода услышал в темнице Антипатр, который стал уговаривать тюремщика выпустить его. Тюремщик не только его не выпустил, но поспешил к Ироду с доносом. Ирод из последних сил крикнул, чтобы немедленно послали телохранителей с приказом убить Антипатра. Приказ был выполнен; Антипатра без почестей похоронили в Гиркании. Август говорил: «Я бы предпочел быть у Ирода свиньей, чем его сыном». Имелось в виду то, что свинье, по крайней мере, не грозила смерть от рук верующего еврея.

Ирод в последние часы жизни снова пишет завещание: отпрыски самаритянки Малфаке по-прежнему на переднем плане, но один из них, Антипа II, бывший главным наследником по третьему завещанию, передвинулся на ступеньку вниз, чтобы стать тетрархом Галилеи и Переи, тогда как старший брат, восемнадцатилетний Архелай II, оказался выше его. Ирод поделил царство между тремя сыновьями: Архелаю он оставил власть в Иудее и трон царя, Антипу передал в управление Галилею и Заиорданье, Филипп унаследовал Башан и его окрестности. Завещание о престолонаследии признавалось действительным только после подтверждения его Августом. Психическая болезнь Ирода в последние годы его правления сказалась на всех сферах жизни государства. Ирод больше не мог рационально мыслить, так что все его соображения относительно назначения наследников не поддавались объяснению.

Перейти на страницу:

Все книги серии След в истории

Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого
Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого

Прошло более полувека после окончания второй мировой войны, а интерес к ее событиям и действующим лицам не угасает. Прошлое продолжает волновать, и это верный признак того, что усвоены далеко не все уроки, преподанные историей.Представленное здесь описание жизни Йозефа Геббельса, второго по значению (после Гитлера) деятеля нацистского государства, проливает новый свет на известные исторические события и помогает лучше понять смысл поступков современных политиков и методы работы современных средств массовой информации. Многие журналисты и политики, не считающие возможным использование духовного наследия Геббельса, тем не менее высоко ценят его ораторское мастерство и умение манипулировать настроением «толпы», охотно используют его «открытия» и приемы в обращении с массами, описанные в этой книге.

Генрих Френкель , Е. Брамштедте , Р. Манвелл

Биографии и Мемуары / История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Мария-Антуанетта
Мария-Антуанетта

Жизнь французских королей, в частности Людовика XVI и его супруги Марии-Антуанетты, достаточно полно и интересно изложена в увлекательнейших романах А. Дюма «Ожерелье королевы», «Графиня де Шарни» и «Шевалье де Мезон-Руж».Но это художественные произведения, и история предстает в них тем самым знаменитым «гвоздем», на который господин А. Дюма-отец вешал свою шляпу.Предлагаемый читателю документальный очерк принадлежит перу Эвелин Левер, французскому специалисту по истории конца XVIII века, и в частности — Революции.Для достоверного изображения реалий французского двора того времени, характеров тех или иных персонажей автор исследовала огромное количество документов — протоколов заседаний Конвента, публикаций из газет, хроник, переписку дипломатическую и личную.Живой образ женщины, вызвавшей неоднозначные суждения у французского народа, аристократов, даже собственного окружения, предстает перед нами под пером Эвелин Левер.

Эвелин Левер

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное