Ироническая проза. Ч. 1

На этом месте рассказчик начинает истошно ржать — ржать так, как когда-то, наверное, ржали кони того самого кавалерийского дивизиона, в штабе которого были найдены все эти клинки и стволы. Моего собеседника ещё душит смех, но он продолжает:

- Нет, ну ты представляешь? Этот чернявенький — ну, кто он там, я не знаю, который меня остановил-то — оказался сотрудником музея!… Оказывается, эти таджики — или кто они? — которые особняк ремонтировали, нашли всю эту ржавчину, перепугались до смерти — у них же регистрации нет ни у кого! — и позвонили в музей: забирайте, мол!… счастье вам привалило!… Он, чернявенький этот, едва сел — давай мне всё это рассказывать! Ну, а как к музею подъехали — оттуда музейные тётки выскочили — сушёные такие тараньки — и давай суетиться, всё это барахло перетаскивать!… Мне даже неудобно стало… А чернявенький — мне: «-Хотите, мол, посмотреть, что мы привезли?» И, ведь ржавчина сплошная! Труха!… Одно название — «оружие»!…

Пока мой собеседник продолжал веселиться, я набрал номер Вольфа:

- Сашка? Подходи-ка сейчас пивка попить! Тут один… интересный человек, любопытную историю сейчас рассказал! Тебе понравится!…

И, оборачиваясь к собеседнику:

- Сейчас сюда один хороший парень подойдёт — я вас познакомлю. Обязательно расскажи ему эту историю — он её по достоинству оценит!…

Идеологическая диверсия в окружной газете

…Среди прочего, Забайкальский Военный округ — тот самый, что сокращённо именуется «ЗабВО», и это самое «ЗабВО» офицеры расшифровывают не иначе, как «Забудь о Возвращении Обратно!» — так вот, среди прочего, Забайкальский Военный округ славен своей окружной газетой «На боевом посту». И тем студентам-гуманитариям из Иркутска, кому не повезло попасть в цепкие объятья Матери-Родины и загреметь на два года служить в ЗабВО, газета «На боевом посту» служит одной из немногих отдушин: во-первых, в газету можно писать — и получать какие-то копейки гонорара — а во-вторых, в газету «На боевом посту» можно даже устроиться служить! А «служить в газете» — это та же журналистская работа! настоящая синекура!… Правда, для этого нужно не просто уметь писать — нужно уметь писать связные статьи. Мишка это умел — и устроился.

Дело происходило в 1967 году — в год, ни много, ни мало, 50-летия ВОСР (кто не знает, аббревиатура ВОСР расшифровывается, как «Великая Октябрьская Социалистическая Катастрофа — pardon, Революция») — и номер газеты «На боевом посту», который должен был выйти, в аккурат, к 7 ноября 1967 года, тщательно готовился заранее. Да, номер готовился задолго до его выхода: допустим, разные праздничные обращения «ленинского центрального комитета» и прочий официоз должны поступить уже, непосредственно, накануне юбилея — но всякие «военно-патриотические» статьи, воспоминания, любительские солдатские стишата и прочий идеологический хлам редакция газеты тщательно отбирала и готовила ещё месяца за три до назначенной даты.

И вот, вызывает Мишку командир (он же — редактор), и говорит: «Значит так, старшина Мишка! По оперативным донесениям стало известно, что в сотне километров отсюда, в глухой забайкальской казачьей станице живёт-поживает дедушка Иван Иваныч. Этот дедушка Иван Иваныч в суровое время борьбы за установление в Забайкалье совецкой власти был молод, горяч, отважен — он носился на боевом коне с шашкой наперевес по Забайкалью и рубил головы всякой белогвардейско-антисовецкой контре и сволочи. И даже орден Красного, понимаешь-ли, Знамени за это дело получил — знать, голов нарубил немало… Короче, боевая задача выглядит так: нужно разыскать ветерана гражданской войны и взять у него интервью, которое пойдёт в юбилейный номер. Вот тебе, старшина Мишка, все данные на героического дедушку, вот суточные и командировочное удостоверение — исполнять! Через три дня жду тебя с текстом интервью».

Мишка щёлкнул каблуками, гаркнул «Есть!!!» — и помчался на поиски краснознамённого дедушки. Как Мишка добирался до глухой забайкальской казачьей станицы, где жил тот дед, нам неинтересно: в конечном счёте, добрался же? Добрался. Вот и хорошо! А подробности его путешествия на попутках по читинскому бездорожью и колдобинам мы оставим за кадром, чтобы картины не портили…

И вот, наконец, заявился старшина и военжур Мишка в станицу, разыскал нужную избу — и увидел он, что на лавочке у ворот возле нужной ему избы сидит не один, а целых два древних деда героической казачьей наружности.

- Здравствуйте! — говорит Мишка тем дедам, — а не подскажете ли мне, где здесь живёт-поживает героический и краснознамённый Иван Иваныч, храбрый ветеран былинных времён гражданской войны?

- А не пойти ли тебе, хлопчик, на хер? — отвечают ему деды, — а то, ходят здесь всякие, выспрашивают чего-то… Чё тебе надо-то, паря? Зачем тебе Иван Иваныч понадобился?…

- Да я, понимаете ли, журналист из военной газеты, — говорит Мишка, слегка смущённый таким нерадушным ответом стариков, — человек я подневольный. А нужен мне Иван Иваныч ваш лишь затем, что получил я приказ: взять у него интервью. Приказ, сами понимаете…