Ироническая проза. Ч. 1

Этот окрик меня и спас. Собаки, нежившиеся на солнце, услышали незнакомый голос, вскочили и высунулись из-за кустов. Со стороны пришельцев, с того ракурса, где они находились, это выглядело примерно так: с двух сторон от незадачливого лоха, расположившегося в шезлонге, с которым они полагали «решить вопрос» с пугающей лёгкостью, вдруг совершенно синхронно появилось несколько огромных чёрных собак. Собаки глядели на пришельцев, низко опустив головы, и молчали. И пришельцы остановились, замерли на месте.

В этот момент я немного пришёл в себя — и с этакими начальствено-барственными интонациями (и откуда что взялось вдруг?) говорю им:

- Ну!? Чего хотели?

- Да мы… это… — я не помню, кто из них произнёс это — может быть, и тот, что был вооружён монтировкой, — мы это… мы, короче, сантехники… может, починить чего надо?… жалобы, там, проблемы?…

- Нет, — говорю, всё больше и больше понимая, что ситуация, благодаря моим дорогим, милым, любимым, замечательным собакам, приняла совершенно иной оборот, — У МЕНЯ никаких проблем нет. Что ещё?

- А-а… ну, так мы… это… мы тогда пойдём?… Вы собачек-то держите…

Нет, честное слово, я здесь ни при чём! — я и не сообразил опять, что произошло — а оказалось, что какая-то запоздалая осенняя муха вдруг пролетела перед мордой доберманихи Греты. И полетела прямо в сторону этих «сантехников» с монтировкой. О том, как доберман ловит муху, я уже рассказывал в самом начале — а теперь представьте, что это был не просто доберман, но доберманиха Грета — крупная с заломленным по-разбойничьи ухом, с вечно горящими глазами-прожекторами… А остальные собаки муху не видели: они просто решили, что Груша пошла в атаку на незваных гостей — и вся стая рванулась с места. Самое жуткое было в том, что все пятеро псов рванули на пришельцев совершенно молча: был слышен только топот стаи, да клацание Грушкиных клыков. Кто знает характер собак, тот всё понял…

…Я никогда не видел, чтобы люди так быстро бегали; более того — я не ожидал, что забор, окружавший наш участок, можно перепрыгнуть, да ещё с такого короткого разбега: я сам колотил этот забор и был уверен, что и перелезть-то через него не так уж легко. А тут — на тебе! Просто, сборная ссср по прыжкам в высоту, а не «бригада сантехников»! Ай да собачки!…

С тех пор гнусные смерды и презренные тати из деревни с очень говорящим названием Бурдаковка не совались в наш дачный посёлок несколько лет. По крайней мере, наши владения они до сих пор обходят самой дальней дорогой.

Банзай, или Месть Знаменосца

«…И отсутствие Знамени части — это кощунственнее, чем попасть в плен.

Это граничит с изменой Родине. Это трибунал и вечный несмываемый позор.

Это… это невообразимо, невозможно! За знамя можно умереть, спасти его ценой своей жизни, вынести простреленным на собственном теле, встать на колено и поцеловать; в самом крайнем случае на знамени части можно трахнуть бабу посреди Ленинской комнаты. Но лишиться его принципиально невозможно ни в коем случае.»

Михаил ВЕЛЛЕР, «Баллада о знамени»

7 ноября приближалось неотвратимо — как гигантский астероид, или даже как Конец Света. И студент четвёртого курса N-ского института Мишка Барсуков чувствовал приближение очередной годовщины ВОСРы (великой и октябрьской социалистической революции) лучше других — и не испытывал по этому поводу никакой радости. Нет, он не был идейным антисоветчиком, этот Мишка — просто, он прекрасно знал, что, как и в прошлые годы, ему вновь предстоит тащиться ни свет, ни заря, в институт, ждать, пока однокурсники построятся в праздничные колонны — а потом, взяв в руки факультетское знамя, гордо вышагивать впереди колонны, неся это знамя на вытянутых руках. И чтобы — ни-ни! ни капли спиртного, пока вся колонна гордо не промарширует перед трибуной, на которой выстроились принимать демонстрацию «первые лица». Да и потом — тоже — ни-ни! — знамя нужно будет доставить на факультет, найти на факультете коменду (а коменда — не дура пропустить «ради праздничка» пол-банки. да и задрыхнуть где-нибудь в укромном месте) — и только тогда… А что — «тогда»? Тащиться через полгорода в общагу, где все уже «захорошели», где «горючки» осталось совсем чуть-чуть, где самые красивые и отвязные девахи уже разобраны, и где Мишкиному появлению никто особо и не рад…