Ироническая проза ч.1

 Ну, а что это за время такое было - семидесятые годы прошлого века, особенно - в Восточной Сибири, думаю, сильно объяснять не надо: что такое строительство Байкало-Амурской Магистрали, думаю, все помнят. А, кроме БАМа, здесь ещё шло строительство Усть-Илимской ГЭС, Братского и Усть-Илимского ЛПК (последний, к слову, строили вместе с самим городом Усть-Илимском), Усольского химического комплекса, всяких разных прочих весёлых предприятий. И вот, все эти трубы-рельсы-котлы-блоки-техника-оборудование и прочее, прочее, прочее заказывал по всей стране и распределял по всем этим стройкам этот самый трест "ВостСибГлавСнаб". А дедушка мой был в этом самом "Снабе" материально-ответственным "вторым лицом".

 Естественно, что для меня с детства не было никаким секретом и то, какие такие "комсомольцы-добровольцы" - в телогреечках и с номерами на груди - строят всё это хозяйство; и о том, как всё это строится, я был прекрасно осведомлён... Я уже писал однажды о том, что махровым антисоветчиком меня ещё в детстве сделал мой родной дедушка - человек, входивший в высшую региональную хозноменклатуру. Впрочем, не меня одного: помню, что о ядовитых сбросах Байкальского Целлюлозно-Бумажного комбината в Байкал дед рассказывал на своём дне рождения всей нашей многочисленной (тогда - многочисленной) родне, которая явилась его поздравить и посидеть за его "номенклатурным" столом. Помню я и его рассказы о совецкой "плановой экономике" - эту тему он не только отлично знал изнутри, но и умел доходчиво объяснить всё даже мне, школьнику начальных классов.

 Помню, однажды я спросил у него, что значит такой термин - "перевыполнение плана"? Усмехнувшись, дедушка взял мой детский конструктор, и говорит мне:

 - Ты ведь, давеча, из него грузовичок собирал?

 - Собирал, - говорю я, ещё не понимая, куда он клонит.

 - Хорошо, - отвечает дед, - а два грузовичка ты можешь из него собрать?

 Собрать два грузовичка было тогда моей маленькой мечтой, да вот беда - в конструкторе не хватало деталей на вторую машинку.

 - - Ладно! - дед опять усмехается, - значит. представь, что ты - директор завода по производству грузовичков. И вот, если ты сделаешь сейчас один грузовичок, то я - а я буду Государством - так вот, я дам тебе шоколадную конфету. А вот если ты сделаешь не один, а два грузовичка, то я дам тебе премию - целую шоколадку...

 И вот я сижу, пыхтя - пытаюсь изобрести из остатков конструктора вторую машинку. Деталей, естественно, не хватает. А дед мне подсказывает:

 - А ты второй конструктор возьми, и добавь из него деталей...

 - Но, дедушка! - в моём голосе стоит отчаяние, - тот конструктор сюда не подходит! Я уже пробовал - не подходит! В нём - и винтики другие, и детальки, и гаечки...

 - А ты, всё-таки, попробуй! - говорит дед.

 ...С грехом пополам, я собрал вторую машинку. Даже сейчас, вспоминая этот "тедевр совецкого машиностроения", изготовленный моими руками, у меня к горлу подкатывают слёзы, едва перед глазами встаёт этот уродец. Но дед держит слово: ведь он, будучи "Государством", обещал мне дать за две машинки шоколадку - и он держит слово. Только предупреждает, чтобы я показывал ему только одну - ту, первую, машинку - но говорил ему, что сделал целых две.

 - Так вот, твоя вторая машинка, - пояснил он, - это и есть "сверхплановая продукция" твоего "машинкосборочного завода". Правда, она ездить не может, и вид у неё - того... Но получается так, что для "Государства" важно не то, что у тебя получилось - а то, что ты сделал две машинки вместо одной...

 Мне было тогда семь лет. Ровно семь. И ровно с семи лет - после этой истории с игрушечными грузовичками и "госпремией" в виде шоколадки - я уже совершенно иначе стал воспринимать и дикторов из программы "Время", и карикатуры в журнале "Крокодил"... Правда, дедушка всегда предупреждал меня, что очень многое из того, о чём он рассказывает дома, совершенно незачем рассказывать друзьям во дворе или в школе. Так я и вырос - с фигой в кармане.

 Уже много лет спустя я задал ему вопрос - полу-шутя, полу-серьёзно - зачем он, такой-сякой, ещё в детстве убил во мне веру в социализм и превратил меня в маленького дисседента?

 - Видишь-ли, - рассмеялся дед, - я очень хорошо уже тогда видел, что совецкой экономике, а вместе с ней - и государству - приходит конец. Всё, что случилось в начале 90-х, было неизбежно ещё с самого начала 70-х, когда Брежнев похерил косыгинскую экономическую реформу. И я очень хотел, чтобы мой внук оказался не только морально готовым к тому, что переход от социалистической "плановой экономики" к рынку обязательно произойдёт - я хотел ещё, чтобы ты сумел нормально адаптироваться в этой системе, и занять в ней достойное место...

 Одного только дед мой не учёл: по его рассуждениям выходило, что коллапс совецкой экономики и переход к рыночным отношениям должен произойти, где-то, к 1984 - 85 году - но на деле, всё случилось на лет пять-шесть позже.