Иронические стихи

В кресле я лежал, читая.Что-то стало тяжело.Присмотрелся — мать честная! —книга весит полкило.Вот раздули эпопею!Разжевали… Что я, туп?Вот прочту — и опупею(надорву, выходит, пуп).Есть, и то нельзя от пуза,а читать — такой предмет:животу не надо груза,голове нагрузки нет.Если связку книжек драныхпонесём в последний путь,их оценят в килограммах,а не в битах как-нибудь.И рожденье книги тожедля читателя кошмар:чем она скучней и толще,

тем весомей гонорар.Я и встал, презреньем полнясь,книгу бросил — ведь онапотому зовётся «повесть»,что по весу ей цена.

Красная нить

Взял самописку, чувством полнясь,да что-то стих пошёл хромой…В окошко всунулась по пояскалина в шали с бахромой.И сообщила по секрету:«На слово „пакля“ рифмы нету.Лишь на Кавказе есть одна».И локотки сняла с окна.Что за подруга, извините?..Гляжу, а нету красной нити,и чем стихи соединить?Калина своровала нить.Цыганки с шалями не так лиглаза отводят чепухой?

Ведь рифма всё же есть у пакли —«спектакля» (если он плохой).

Срезая пуговицы

Прощай, прощай, моя рубашка!Дыра такая — ай-я-яй…Хоть я любил тебя, но баста —как слёзы, пуговки роняй.Стремясь отсрочить миг разлуки,ты не сошла с колен ещё,бессильно обнимаешь брюки…Но брюки что — штаны, и всё!Утешься, гордость Мосшвейпрома.Под горло пуговки губя,я допустил бы жуткий промах,бездумно выбросив тебя.Уйдёт жена, уедут братья,пальто не требуется в зной,твои же тёплые объятьяво все невзгоды шли со мной.

Построю мысли по ранжиру —одна тактично смотрит вбок,не бередя утрату: «С мируно нитке — голому клубок».Как раз на ниточке повислосуществование твоё;всегда материя первична,всегда вторично вторсырье.Когда и я приду к пределу,встречай меня в стране теней:своя рубашка ближе к телу(но, правда, майка мне родней).Встаю, от горьких дум шатаясь.А ты свалилась в забытьи.И светлой памятью осталисьв коробке пуговки твои.

В ресторане

Жёлтой жижи миску далис чёрной костью поперёк —словно розочку в бокале

мне прислал покойный Блок.Антрекот — не из-под пресса ль?Растянулся до колен.С виду — ухо, что отрезалу себя же Ван-Гоген.Подошла одна из дур.Чаевые? Хер ей дал!В чае кто плывёт, как Тур,извините, Хейердал?

* * *

Промчалась машин кавалькада:Премьер или, может быть, спикер.Народу обоих не надо.Он лица безропотно вытер.Но всё же останутся пятна:Из луж столько грязи летело…И каждому стало понятно:Политика — грязное дело.