Исчезнувшая дочь

Ее бесило это клацанье. Выходит, все, что он может сделать, – это стучать по клавишам? А что может сделать она сама? И вообще, что тут можно сделать?

Джулия решила вновь отправиться в парк.

Вдруг там есть какой-то уголок, который как-то пропустили? Какой-нибудь кустик, и под ним мирно спит Анна. В своей мешковатой школьной форме, купленной, по совету Эдны, на вырост.

Джулия ненавидела и эту форму, и магазин, где ее купили, и то, что они тогда послушали Эдну, выбрав слишком большие юбку и жакетик, в которых дочурка выглядела как пугало. Вот только сейчас ей хотелось одного: чтобы у Анны сохранился шанс дорасти до этой формы. И Джулия отдала бы все на свете, лишь бы это произошло.

На первый урок в Вествудской школе они привезли Анну еще вместе с Брайаном. Зашли в класс, усадили за парту, поцеловали. Дочь вела себя спокойно, уверенная, что родители ее любят. Весело помахала ручкой на прощание. Джулия же заплакала, едва выйдя за дверь, чувствуя одновременно печаль и гордость. Как же ее маленькая девочка выросла.

В тот раз Брайан ее не обнял.

– С ней все будет в порядке, – только и сказал он. – Увидимся вечером. Ты сможешь забрать Анну, да?

Джулия кивнула, и он ушел. Должно быть, именно тогда она впервые поняла, что между ними все кончено. И мосты уже не наведешь. Прежде всего потому, что она его больше не любила…

Дойдя до конца своей улицы, она свернула на проспект. Навстречу шел мужчина со спаниелем, так и рвавшимся с поводка, вывалив язык. Прохожий с улыбкой кивнул Джулии, но, узнав ее, тут же помрачнел, смутился и чуть ли не споткнулся. Однако взял себя в руки и пошел дальше. Джулия привычно отметила жалость в его глазах.

Неудивительно, что он ее узнал: ее физиономия была во всех новостях. Джулия сделалась знаменитостью, только слава эта была дурной. К таким, как она, не несутся с блокнотом и ручкой, не вздыхают «Ой, я просто обожаю ваше шоу!» или «В воскресенье вы сыграли как никогда!», чтобы затем попросить автограф. Слава такого рода привлекает к тебе все взгляды, но находиться в твоем обществе никто не спешит. Джулия знала, что к ней не подойдут. Ограничатся тем, что будут просто пялиться и жалеть.

«Это та самая, все дочку свою ищет, – будут думать они. – Да только без толку. Малышка пропала навсегда».

Джулию не заботило то, что другие считают ее поиски бессмысленными. То есть она и сама понимала, что вряд ли действительно найдет Анну спящей в кустах. Дело было не в том. Она просто не могла усидеть дома. Ей требовалось действие, пусть даже и бессмысленное.

Парк спускался к самой реке. Давным-давно кто-то сознательный соорудил там галечный пляж. Джулия вышла на берег.

Река, быстрая и чистая, вихрилась водоворотами, образующими случайные, хаотично меняющиеся узоры. На краткое время Джулия растворилась в них, но миг созерцательного покоя нарушило воспоминание об Анне, о тех днях, когда та только начинала ходить. Дочь упорно ковыляла к воде, и им приходилось то и дело ее останавливать. Наконец Брайан не выдержал, снял с дочери башмачки, разулся сам и сказал: «Ну, раз тебе так не терпится, давай, топай».

И принялся вместе с Анной шлепать по мелководью.

Джулия даже улыбнулась, вспомнив выражение личика Анны, когда та впервые ступила в холодную воду: испуг, удовольствие, страх, но больше всего – удивление незнакомому ощущению, миру, открывшемуся ей с новой стороны.

Джулия тоже разулась, стянула носки и присоединилась к Брайану с Анной. Они втроем принялись брызгаться и плескаться.

– Когда немного подрастет, обязательно прочитаю ей «Выдру по имени Тарка», – сказал Брайан. – Будет слушать и представлять нашу реку. А потом мы вместе придем сюда искать Тарку. Специально куплю ей бинокль, будем учить названия птиц, растений и зверей. Можно устроить даже пикник. Вот здорово!

В тот момент Джулия еще любила его. Она прекрасно помнила свое чувство. Ей казалось, что он – лучший отец в мире, единственный, кто мог быть ее мужем и отцом ее детей. Джулия представила, как Анна с Брайаном караулят Тарку.

Но ничего этого так и не произошло. Никаких пикников. Никаких «Выдр по имени Тарка».

Джулия почувствовала на щеках слезы. Ей захотелось туда, в бегущую воду, захотелось физически оживить воспоминание о дочери. Спустившись на пляж, она развязала шнурки кроссовок, сняла носки. Так спешила, что даже не закатала штанины джинсов. Ничего, высохнут. И вошла в реку.

Вода оказалась холоднее, чем помнилось Джулии, поэтому ощущения были не так приятны. Камни опасно скользили под ногами. Когда она добралась до середины, вода доходила ей уже до колен. Джулия переступила с ноги на ногу и вдруг почувствовала резкую боль.

Опустив взгляд, увидела осколок бутылки. От ступни потянулась закручивающаяся ленточка крови. Быстрое течение уносило ее прочь.

«Интересно, а рыбы любят кровь?» – мелькнула мысль.

Она так и стояла, зачарованная кровавыми арабесками, наслаждаясь острой болью, такой живой и настоящей. Зазвонивший в кармане телефон привел ее в чувство.

– Слушаю.

– Миссис Краун, – прозвучал голос Уинн, – у вас найдется минутка?