Исчезнувшая дочь

«Нет проблем, входите, прошу, – так мы ответили. – Я только-только с работы, сейчас чайник на плиту поставлю. От моей работы такая жажда просыпается, знаете ли. Может, тоже чашечку?»

Мы намеревались их чуточку притормозить. Задержать на кухне хоть на несколько минут. С тем чтобы был шанс улизнуть под благовидным предлогом. Например: «Тысяча извинений, пойду только переоденусь». Улизнуть и проверить, как там наша девочка. Если проснулась, пришлось бы как-нибудь выпроваживать их. Пока бы они получали свой ордер, мы бы избавились от девочки.

Слава Господу, пока еще дом англичанина – его крепость.

Не выгорело. Они отказались от чая.

«Вы очень любезны, но, увы, дела не ждут. Нам еще столько домов обходить в округе».

«О'кей, – сказали мы. –

Вы не будете против, если я все-таки почаевничаю?»

Нам требовалось чем-то занять свои руки. Не то чтобы мы проявляли нервозность – железный самоконтроль выгодно отличает нас от прочих, но нашим рукам требовалось действие. Движение рассеивает нервную энергию.

Двигаться, но не суетиться. Иначе бы мы себя выдали.

Осмотр занял у них кучу времени. Мы слышали их, топот по лестницам, на чердаке, в гараже. Они обошли газон, заглянули в сарай, прогулялись по саду.

И ничего не нашли. Девочки там никогда не было. Она была только в двух местах: в соседском гараже, который они не осматривали, и в нашем тайнике.

Это очень хороший тайник. Он сотни лет вводил людей в заблуждение и, как мы подозреваем, будет вводить еще столько же.

При условии, если девочка продолжит молчать.

Это обстоятельство приводило нас в ярость. В любой момент она могла проснуться, и мы ничего не могли с этим поделать. Но мы ничего не предпринимали, даже пока полицейские лазили по саду. Не могли рисковать тем, что кто-нибудь из них опять сунется в дом и застукает нас.

Они заходили в комнату, в которой находится девочка. Она лежала там, в трех футах от них.

Три фута. Тридцать шесть дюймов, отделяющих победу от поражения.

Куда ближе, чем мы сами, и ближе даже, чем нам бы хотелось.

Потом они оттуда вышли. Отправились обыскивать другую комнату.

Вскоре все закончилось. Инспектор нас поблагодарила.

«Ваши соседи что, в отъезде?» – спросила она.

Мы кивнули.

«Кажется, за границу подались. Или в Шотландию, вроде бы упоминали о Хайленде. Мы мало общаемся».

«Хмм… – протянула она. – Ну, что же, спасибо за сотрудничество. Еще раз извините за беспокойство».

«Ну, что вы, – ответили мы. – Какое там беспокойство. Всегда к вашим услугам. Такая трагедия…»

И они ушли, так и не узнав, как близки были к цели. Двадцать минут спустя девочка начала приходить в себя, заворочалась, забормотала.

Это становится небезопасным. Мы должны действовать. Решено.

Завтра. Время девочки наступит завтра. Завтра утром.

2

– Передай ему, чтобы не беспокоился.

Джулия замерла у подножия лестницы. Из гостиной, через приоткрытую дверь, явственно доносился голос свекрови. По ее святошескому тону (сердитое безразличие пополам с многострадальным долготерпением) Джулия догадалась, что речь идет о Саймоне.

– Он хочет просто заскочить на минутку, – произнес Брайан. – Проведать нас, то да се.

– Просто заскочить хочет? Что ж, значит, мне придется просто выскочить. В общем, Брайан, выбор за тобой. Я свою позицию изложила четко. После того как они с женой со мной поступили, видеть его я не желаю.

– Мам, все это случилось сто лет назад, – продолжал уговоры Брайан. – Может, подошло время оставить прошлое – прошлому? В конце концов, он прилетел из такого далека.

Каких только человеческих слабостей и глупостей, приводящих к развалу семей, не видела Джулия за годы работы адвокатом. Пьянство, наркотики, семейное насилие, азартные игры, унижение, равнодушие, неверность… Обычно развод становится закономерным итогом конфликтов и несчастий, вызванных комбинацией данных факторов, причем страдают все члены семьи. Особенно – дети. Последние либо пытаются отстраниться от происходящего, либо выступить в качестве миротворцев.

Видимо, Саймон выбрал первый способ, а Брайан – второй. И следовал ему до сих пор.

– Похоже, ты не понял, – сказала Эдна. – Мне совершенно безразлично, сколько прошло времени и какой путь он там проделал. Он выбрал свою дорогу сам, вот пусть и живет как знает. Кстати, тебя он тоже бросил. В точности как ваш папаша. А я, Брайан, осталась с тобой. Но если ты считаешь, что интересы Саймона важнее моих, что же… Валяй, флаг тебе в руки. Беги к нему, и начинайте изображать счастливых братьев. Только без меня. И учти, я запомню, что именно ты выберешь.