Исчезнувшие

Лесли похитили из ее собственного дома в Шропшире в 1975 году. Похититель был уже хорошо известен полиции под кличкой Черная Пантера, потому что всегда надевал черную балаклаву[51] во время нападений на почтовые отделения. В общей сложности Нельсон совершил более четырехсот ограблений и принял участие в трех перестрелках со смертельным исходом. Похитив девочку, он поместил ее в дренажном колодце в Стаффордширском парке.

Тогда тоже был введен режим молчания, но расследование было завалено с самого начала, и две попытки договориться с Нельсоном за сумму в пятьдесят тысяч фунтов провалились.

В конце концов тело Лесли нашли привязанным к стенке дренажного колодца проволочной петлей, с головой, закрытой капюшоном. Никто никогда так и не смог доказать, упала ли она в колодец сама или же ей помог Нельсон. В момент, когда ее нашли, она весила всего девяносто восемь фунтов, и в ее желудке и организме не было обнаружено никаких следов пищи.

Старший суперинтендант, который возглавлял расследование, был разжалован в патрульного офицера с правом ношения формы.

И Ким понимала, что если так обошлись со старшим суперинтендантом, то ее потолок – это охрана свалки металлолома в ночные часы.

При принятии решения о введении режима молчания оценивался баланс между возможным выигрышем из-за вовлечения в поиски общественности и вредом, связанным с необходимостью отрабатывать массу ложных показаний. Интерес со стороны прессы будет зашкаливать, особенно из-за лакомого факта о похищении сразу двух девочек, и сотни репортеров займутся созданием своей собственной истории, станут добиваться интервью с родителями девочек и копаться в прошлом обеих семей. Их прошлая жизнь будет представлена миру без всякой ретуши для того, чтобы мир сам смог оценить и при необходимости осудить ее. Ким понимала, что для Карен это будет совершенно неприемлемая ситуация, не говоря уже о других.

В общем, вмешательство прессы не могло помочь в проведении расследования, так как не существовало области поисков, в которых пресса могла бы сыграть роль реального эффективного помощника.

– Сколько еще? – спросила Ким, начиная терять терпение. Время, бесцельно проведенное в машине, не помогало раскрытию преступления.

– Меньше двух миль, – ответил Брайант, взглянув на навигатор.

Они уже давно покинули территорию индустриальных районов города и теперь ехали по самому краю зеленого пояса, застроенного рядами частных домов, с садами, смотрящими в сторону бескрайних полей. Время от времени их ряды прерывались отдельно стоящим зданием магазина или паба. Что до Ким, она проезжала по одному из своих самых страшных ночных кошмаров.

По обеим обочинам дороги росла высокая трава, и прием мобильных телефонов был неустойчив.

Где-то глубоко в желудке Ким возникло беспокойство. Она всегда нервничала, находясь так далеко от цивилизации. Она прекрасно чувствовала себя посреди районов муниципальной застройки и заброшенных сталелитейных заводов. С удовольствием вдыхала загрязненный воздух, которым дышали еще тысячи людей, боровшихся за свое место под солнцем. Она привыкла работать под звуки ревущих двигателей и автомобильных сигналов, а не под песни диких птиц. Ей больше нравились тени от высоких домов, а не от деревьев.

Если верить навигатору, то место, которое они искали, находилось с правой стороны от дороги.

– Он что, издевается над нами? – спросила Ким. Почтовый индекс обычно присваивался группе из двенадцати землевладений. В этой местности это могло означать территорию в несколько квадратных миль.

– Мы ищем владение номер четыре по Лэксфорд-лейн, – пояснил Брайант.

Как раз в этот момент они проехали мимо ворот с цифрой пять на них.

– Я не знаю, откуда ведется отсчет домов, так что поедем прямо.

Через четверть мили они наткнулись на № 6.

Брайант двинулся чуть дальше и задним ходом подал машину на тротуар. Он не торопился завершить маневр – они проехали уже несколько миль, не встретив ни одной машины.

Сержант вновь миновал № 5 и снизил скорость до 10 миль в час. Вдоль дороги шла живая изгородь высотой в шесть футов.

Наконец они вернулись к землевладению, к которому вели двойные ворота; на них гордо красовалась цифра 3.

– Что ж, теперь я знаю, как можно вывести человека из себя меньше чем за десять минут, – заметила Ким, когда Брайант стал вновь разворачиваться.

На этот раз они буквально ползли по дороге. Стоун внимательно осматривала каждый дюйм живой ограды. Она понимала, что они ищут семью, которая вовсе не хочет, чтобы ее нашли. Она уже поменяла дом и фамилию – с Биллингхэмов на Трумэнов.

– Здесь, – наконец произнесла Стоун.

Ворота высотой по пояс и не шире трех футов разделяли два резко обрывающихся края живой изгороди. Ни почтового ящика, ни номера землевладения.

Частично заехав на тротуар, Брайант припарковался.

Впечатляющая изгородь из бирючины[52] продолжала окружать их и после того, как они прошли через ворота. Ким чувствовала себя как в лабиринте.