Ищи, кому выгодно

– Нет, он влюбился в сестричку, которая его перевязывала. Как он мне заявил, он устал от моего взрывного характера и ему захотелось нормального человеческого счастья и покоя.

Савелий с трудом сдержал улыбку и отвернулся, притворившись, что рассматривает бесконечные заборы за окном.

Машина, повиляв по сложным и запутанным дорогам поселка, добралась наконец до жилища бывшего прокурора Гапочки. Федор заглушил мотор, и первозданная тишина обрушилась на них водопадом. Здесь пели птицы и шелестели листья. Савелий выскочил первым и подал руку даме. Элла Николаевна, опираясь на его ладонь, выбралась из машины, осмотрелась и глубоко вдохнула деревенский воздух. Красота!

– Вперед! – скомандовал Федор, и они не торопясь пошли по дорожке к дому, причем старая актриса все так же опиралась на руку Савелия.

Бывший прокурор в неизменном камуфляже и бейсбольной шапочке дремал в кресле на веранде, на коленях у него лежало неизменное ружье.

– Глеб Северинович! – откликнул его Федор. – Не стреляйте! Это мы!

Гапочка встрепенулся, схватился за ружье, всмотрелся прищуренными глазами. Остановил взгляд на Элле Николаевне, вскочил, сдернул бейсбольную шапочку, пригладил седой ежик.

– Это Элла Николаевна, – представил актрису Федор. – Наша добрая знакомая. Это Савелий Зотов, вы должны его помнить. А это наш старинный знакомый Глеб Северинович!

– Прошу! – Прокурор повел рукой. – Милости просим! Почему же вы, молодые люди, не предупредили? Да еще с дамой! А если бы меня не было дома? – попенял он. Щелкнул задниками вьетнамок, поклонился и поцеловал сухую коричневую ручку Эллы Николаевны. Впечатлительный Савелий заморгал…

– Позвольте, позвольте! – Бывший прокурор вгляделся в гостью, не выпуская ее руки. – Я помню вас! Вы актриса нашего театра! Как же, как же… Элиза Дулиттл! «Вольный ветер»! «Сильва», «Марица!»

– Перепела весь классический репертуар – Кальман, Легар, Лоу, Штраус! Вы хотите сказать, что меня еще можно узнать? – кокетливо спросила Элла Николаевна и поправила рюши красной блузки. Звякнули браслеты…

– Вы ни капельки не изменились! – галантно сказал Гапочка.

Актриса рассмеялась и махнула рукой.

…Они долго сидели за столом под старой яблоней, пили яблочное вино, изготовленное прокурором, и ели привезенный пирог, собственноручно испеченный Эллой Николаевной. И разговаривали. Сначала обсудили в деталях страшное тройное убийство, потом перешли на разные события прошлого века, связанные с жизнью города, о которых Федор и Савелий едва помнили или не помнили вовсе, а для этих двоих все было словно вчера…

…Наступил момент, когда Федор и Савелий переглянулись и стали прощаться. Вечерело, на сад опустилась прохлада, и везде выступила роса: на клеенке, которой был покрыт стол, на тарелках и чашках…

Элла Николаевна сказала:

– Вы, мальчики, езжайте, а нам еще со стола убирать… Глеб Северинович без меня не справится, правда? – Актриса взглянула на прокурора и… Федор готов был поклясться, что она ему подмигнула!

Гапочка растерянно кашлянул и проговорил:

– Конечно, куда спешить! Уберем со стола, вымоем посуду, посмотрим телевизор… Время еще детское…

Старики проводили мальчиков до калитки, все постояли, прощаясь, и расстались.

– Надеюсь, он не сбежит, как байкер, – заметил Савелий после продолжительного молчания. – Удивительная женщина…

– Не сбежит, – успокоил его Федор. – Им есть о чем поговорить и что вспомнить. И надо спешить – времени осталось не так уж много… Удивительно, Савелий, мы для них «мальчики»! Тебе не приходило в голову, что остается все меньше людей, которые могут назвать нас мальчиками?

– Все течет… – неопределенно сказал Савелий. – Ты молодец, что сообразил, я бы не решился.

– Знаешь, Савелий, иногда нужно взять человека за шиворот и дать пинка, как советует моя старинная знакомая Регина Чумарова, для его же блага!

– Не всем, – возразил Савелий. – Некоторые не поддаются… Работают по ночам, пьют кофе и не поддаются! Статью хоть закончил?

– Закончил, Савелий.

– Может, дать тебе пинка?

Федор не ответил…

Глава 35

Жизнь продолжается

Закончилась дождливая осень, похолодало, ударил легкий морозец, и точно по расписанию, первого декабря, посыпал снег. Непорочные, сияющие, танцующие в воздухе звездочки настраивали на ожидание чуда и радостей впереди.

Федор, как и обещал, вывел своих учней на лыжную прогулку в Еловицу. Они даже развели костер и испекли картошку, принесенную им в рюкзаке. Для большинства это оказалось экзотикой, куда привычнее были чипсы и бигмак. Можете представить себе горячую картошку, пригоревшую с одного бока, дымящуюся на морозе, посыпанную солью!

Наступили и прошли новогодние праздники, Рождество, Крещение… Снегу навалило по крыши! А там уже и Масленица не за горами. Дни на глазах становились длиннее, таяли и плакали сосульки, днем сияло солнце, а под вечер багровели закаты. И воздух был такой… такой сладкий, с запахом талой земли и просыпающихся деревьев, и проклюнулись уже на клумбах нетерпеливые синие и желтые крокусы…