Ищи меня в отражениях (СИ)

Она зачерпнула пригоршню снега и растопила его в руке. Затем достала из сумочки носовой платок, смочила и аккуратно начала вытирать мне лоб. Любовь незнакомки была целиком соткана из сострадания. Она отрезвила меня и привела в чувство.

- Это вообще твоя кровь? - спросила девушка в недоумении. - Мне казалось, что у тебя лоб разбит. Кровь вытерла, а раны нет...

Я потер лоб рукой и опять запачкал его в крови.

- Это старая кровь, - нашелся я. - На мне все заживает, как на собаке. Я в порядке.

- Давай, поднимайся, - она потянула меня вверх, ухватив за борта куртки. - Так и насмерть замерзнуть можно. Ты идти можешь? Не ранен?

- Да нет, я же говорю, все в порядке. Просто устал, вот и повалился в снег. Не выспался я. - Нелепее отговорки и придумать было нельзя.

- Куда хоть идешь, скажешь?

- Да... возвращаюсь.

- Домой?

- Ну, вроде того. Я детдомовский.

Она не удивилась. Только уточнила:

- Ты из Зауральска?

- Да. Не подскажешь, как мне лучше доехать?

- В паре кварталов отсюда маленький автовокзал. Автобусы до Зауральска ходят каждый час.

- Спасибо, - сказал я, не зная, что еще добавить. - Ну, я пошел?...

- Да. Будь осторожен.

Я только кивнул в ответ и поплелся в том направлении, что указала мне эта добрая девушка, имени которой я никогда уже не узнаю.

- Эй, подожди! Как тебя?... Подожди!

Девушка догнала меня.

- Вот, держи, - и она протянула мне свои варежки и шарф. - Они розовые, зато теплые.

- Не, не возьму. Ты замерзнешь.

- Да вон мой дом, - махнула она рукой. - Я добегу, - и не принимая больше возражений, незнакомка зашагала прочь.

Я натянул варежки на окоченевшие руки, обмотался розовым шарфом до ушей. Даже страшно представить, до чего нелепо я выгляжу теперь: оборванный, в крови и с розовым девчачьим шарфом до носа. Но выбирать не приходилось.

Через пару кварталов, как и обещала моя спасительница, показалось бордовое с серыми проплешинами здание автовокзала. У входа, переминаясь с ноги на ногу, курили несколько мужиков. Рядом были припаркованы пара "жигулей" и "девятка". Мужики шумно переговаривались, то и дело раздавались взрывы хохота. Но о деле своем они не забывали. Как только к вокзалу приближался потенциальный пассажир, они громко выкрикивали: "Киржаки, Киржаки, Охотка, Смоляное-Поперечное, Смоляное-Поперечное - последний пассажир". Завидев дамочку в дорогой длинной шубе и песцовой шапке, водилы усилили старания, громко и нараспев повторяя конечные пункты следования маршрутов. Дамочка клюнула и подошла к группе мужиков. Посовещавшись секунд десять, она кивнула. Один из водил тут же бросил сигарету и побежал к "девятке", подхватив на ходу багаж. Дамочка, оскальзываясь на длинных шпильках, засеменила следом и скоро скрылась на переднем сидении. Машина мягко тронулась, зашуршав шинами по обледенелой дороге. Оставшиеся водилы вернулись к неоконченному разговору. Потеря собеседника их нисколько не обескуражила. Они все так же галдели, ржали, курили и мимоходом зазывали новых пассажиров. "Охотка, едем в Охотку, Смоляное-Поперечное - последний пассажир".

Я стоял за углом соседнего здания, наблюдая издалека и боясь приблизиться. Меня искали, в этом можно не сомневаться. Наверняка мои похитители поджидали здесь, на вокзале. Они знают, что бы ни случилось, в милицию я обращаться не стану. Пусть Надя ненавидит меня теперь, но еще раз подвести ее равносильно смерти! Я обязан найти выход, если не для нас обоих, то по крайней мере для нее. Она вернется, чего бы это ни стоило! А если так, то кроме Зауральска, податься некуда. Только там можно найти хоть какую-то помощь.

Голосовать на трассе слишком рискованно. Даже если хватит сил кардинально поменять внешность, меня выдавал потрепанный вид и чужая куртка не по размеру. Пока не переоденусь, перемена внешности бесполезна. Да что там говорить, любой пацан, оказавшийся сегодня на шоссе в сторону Зауральска, гарантированно нарывался на крутые неприятности. И неважно, какие у него особые приметы. Единственный шанс, да и то на грани чуда - это рейсовый автобус.

Я продолжал наблюдать за автовокзалом, судорожно думая над планом побега. Тем временем из привокзального громкоговорителя начали долетать обрывки фраз: "Пас... проезжающ... Ох...и пройдите на ... пос... ...ку". Из здания вокзала потянулись люди: одна группа направилась к посадочной площадке, к которой только что подъехал заиндевелый "Икарус".

Вторая же группа из нескольких человек обошла автовокзал и встала с торца здания, возле выезда на шоссе. Еще через пару минут из служебного выхода вывалилась толстая женщина в коротком полушубке нараспашку. Отдуваясь, она проследовала к посадочной площадке, вскарабкалась на подножку автобуса, достала из кармана какую-то бумажку и пригласила отъезжающих в салон.

Пассажиры протягивали толстухе белые квиточки, та отмечала что-то в своем бланке, то и дело согревая дыханием авторучку. Когда всех запустили внутрь, контролерша о чем-то посовещалась с водителем, сошла с подножки и торопливо засеменила назад к служебному выходу.