Ищи ветра в поле

– Помидоры со сливками, яйца под зеленым майонезом, суфле из сыра – два, цыплята маренго, треска а-ля гурмэ, парфе лимонное и крем с шампанским. Та-ак, – раздумчиво протянул Аркадий Васильевич, кофе, конечно, но позже… «Реми Мартен» – два по пятьдесят. Пока все.

Серж сосредоточенно и ловко записывал в миниатюрный блокнотик названия блюд.

– А что закажут дамы? – с ленивой улыбкой осведомился Аркадий Васильевич.

– Салат с крабами и грибами, салат овощной, рыба, фаршированная грибами, – две порции, и два малиновых мусса, – непринужденно, словно речь шла об обеде в редакции, сказала я.

Маринка бросила на меня взгляд, полный признательности и уважения.

– Что же касается вина, – томно улыбнулась я, – то наши кавалеры уже о нас позаботились.

Я стрельнула глазами в стоящую на столе бутылку розового «Шато де Берн».

– Неплохо, – оценил наш вкус меланхолично облокотившийся локтем о спинку стула Всеволод Александрович.

Когда Серж ретировался, мы принялись обсуждать французскую кулинарию.

– И все-таки пища эта нездоровая, – решила я внести критическое зерно в то трепетное отношение к французской гастрономии, которое начало меня уже утомлять, – китайская кухня намного полезней для здоровья.

– Менее вредна, хотели вы сказать… – с пренебрежительной усмешкой добавил «мачо».

– Пусть так, – неохотно согласилась я, – жаль, что у нас в городе нет китайского ресторана.

Звучала музыка Леграна. Для танцев помещение было тесновато, но если захотеть, можно было найти местечко среди танцующих пар. Только вот топтаться в обнимку с «мачо» или «гомункулусом» я не жаждала.

– Ваша фирма, я слышала, торгует оргтехникой, – обратилась я к вальяжно сидящему Всеволоду.

– Торгует, – равнодушно ответил он, – но лучше спросите, чем занимается Аркаша.

– И чем же? – улыбнулась я.

– Торгует французским кафелем и плиткой, французскими обоями, раковинами, ваннами, зеркалами, коньяками, духами и так далее, – рассмеялся «мачо».

– О, оставь, – взмахнул рукой Аркадий, – кому это интересно?

– Расскажи девушкам, как ты недавно ездил в Ниццу или еще что-нибудь в этом роде, – продолжал Всеволод, – это, поверьте, – повернул он ко мне голову, – интересней, чем обсуждать страхи компьютерщиков по поводу двадцать девятого февраля.

– Думаете, эти страхи оправдаются? – подхватила я.

– Не знаю, – скептически пожал Всеволод плечами и, скрестив руки на груди, закинул голову.

Здесь нам принесли наш заказ. Разговор опять перешел на французскую кулинарию.

– Расскажите о Ницце. В Париже я была, а вот на юге Франции… – попросила я Аркадия, чтобы пресечь гастрономическую тему.

– Лучше съездите сами туда, – неожиданно ответил Аркадий, – залив Ангелов, пальмы, Английский променад, старые миллиардерши с болонками, лимузины и дорогие отели…

Он устало вздохнул.

– Но я там работал, а не отдыхал, ездил в Грас на парфюмерную фабрику, на заводы, интересовался керамикой Биота, которая могла бы стать новым направлением моего бизнеса. Марина говорила мне, – он вдруг резко переменил тему, – что вы занимаетесь журналистикой. Может, поделитесь с нами своими планами?

– Нет. – Я с улыбкой покачала головой. – Нечего рассказывать. В нашей глубинке редко происходит что-то выдающееся, но уж если что-то случается, мы должны об этом знать.

– Неужели так ничего и не случается? – Аркадий поднял на меня лукавый взгляд.

– Если вы следите за прессой, – ответила я, – то всегда будете в курсе происходящих в городе событий.

Всеволод, пока мы беседовали с Аркадием, следил за тем, чтобы Маринкин бокал не пустовал, а она не забывала его опорожнять, чтобы хоть чем-то занять своего партнера. Как-то так получилось, что мы вели не общую беседу, а разбились на пары. За мной ухаживал Аркадий. «Вот ведь, – думала я, когда мы ненадолго замолкали, – пройдешь мимо такого на улице и не заметишь, а стоит поближе познакомиться, и в человеке открываешь что-то, узнаешь его мысли, его оригинальные суждения о жизни, поэзии, литературе».

Аркадий тоже подливал мне в бокал, только, в отличие от Маринки, я не злоупотребляла розовым «Шато де Берн». На то были свои причины. Алкоголь действует на меня довольно однообразно: после второго фужера меня начинает неумолимо клонить ко сну, и я ничего не могу с собой поделать – глаза сами собой закрываются, голова склоняется на грудь, ну, и так далее. Наверное поэтому я предпочитаю качественные напитки и в небольших количествах. Могу с одним бокалом шампанского просидеть целый вечер, но если переберу, то есть выпью два или больше, – нужно срочно добираться до дома и до своего четырехногого друга – дивана.

Маринка, поболтав немного с Всеволодом, которого она уже называла Севой, утащила его танцевать, оставив меня наедине с Аркадием. Тот, видя такое дело, пригласил меня. Мне не особенно хотелось толкаться на маленьком пятачке, но танцевать я люблю и поэтому согласилась.