Ищу актрису на главную роль

Надо сказать, смущение относилось скорее к неполным данным, нежели к признанию о том, что грела уши. Такой ерунды Мира давно не стеснялась. Я отвернулась от шкафчика и повесила на блузку пропуск.

— Лики до сих пор нет, — сочувственно сказала девушка, и я едва сдержала ругательство. — Как ты думаешь, что с ней?

— Стараюсь о ней вообще не думать, — ответила я чистую правду, подхватила стопку чистых полотенец и подошла к тележке. Так, салфетки, кофе, чай, заменитель сахара, антисептик, презервативы… Последнее самое бесполезное. Ни разу еще не пригодились. Не в тренде средства защиты.

Дверь открылась и в раздевалку заглянула декоратор, Мира кинулась к ней, вываливая новости на женщину. Я выкатила тележку в съемочный павильон.

Вопреки напускному спокойствию, новость, принесенная Мирой, заставила меня беспокоиться. Неужели придется снова бродить от бара к бару в надежде устроиться официанткой? Или вернуться в театр? Ага, гардеробщицей.

В павильоне царила привычная суматоха: бегали туда-сюда гримеры, просматривали сценарий актеры, осветители, матерясь, тянули провода, Илья кричал… Он всегда кричит. Я налила первую чашку кофе. Потом вторую, третью, десятую…

Илья почти охрип, операторы замерли у камер, под свет софитов ступила Олика. Щелкнула хлопушка. Илья поднял руку, призывая к тишине…

Я непроизвольно поморщилась. Значит, сегодня будут снимать сцену с… хм, наши называют это «принуждением», хотя уголовный кодекс трактует сие деяние, как изнасилование. Олика хрупкая темноволосая девушка с примесью восточной крови, в коротком платьице она производила впечатление ранимой и уязвимой девочки… Хотя давно была совершеннолетней, что будет особо отмечено в титрах.

Актриса вскрикнула, когда один из парней разорвал на ней платье. Да, «один из». Это развлечение будет групповым. Оно будет на грани. Олика упала, Ник схватил ее за волосы, прижимая лицо девушки к своему паху…

— Не одобряете? — раздался едва слышный шепот.

Я повернулась, рядом с тележкой стоял мужчина. Спортивный пиджак голубые джинсы, узкое лицо, короткие черные волосы, едва заметно припорошенные сединой у висков. Для актера слишком стар, хотя и высок, широкоплеч…

— Нет, — так же едва слышно ответила я и отвернулась.

Олико уже стояла на коленях, а парни по очереди засовывали члены ей в рот, актриса старательно принимала каждого, хотя и пыталась отстраниться. Вроде бы пыталась, потому что на деле она не вырывалась, когда то один, то другой из актеров отвлекался от ее рта и хватал за грудь.

— Всего лишь постановка, — тихо проговорил мужчина, — А вы сжимаете кулаки так, словно девушка понятия не имела, зачем сегодня пришла на студию.

— Стоп. Снято, — выкрикнул режиссер и все снова пришло в движение. Засуетились гримеры и операторы. Ник протянул руку и помог Олике встать, жестокость исчезла.

— Да нет, знала, — сказала я, глядя на раскрасневшуюся актрису, — За такие сцены актерам платят по увеличенному тарифу, но…

— Но? — спросил мужчина, прошедшая мимо нас девушка — осветитель, покосилась на незнакомца, но ничего не сказала.

— Это противоестественно.

— Серьезно? — в голосе мужчины слышалась ирония, и его тон задел меня куда больше, нежели насмешка в глазах.

— Вы видели жертв насилия? — запальчиво спросила я.

— Бог миловал, — он стал серьезным, — Но что-то подсказывает мне, что они вряд ли похожи на нее.

Мы посмотрели на как раз в этот момент рассмеявшуюся Олику.

— Вот именно. Мы романтизируем это и многие могут… — я смешалась.

— Что? Могут выйти вечером из дома, чтобы поискать приключений?

Я кивнула, на этот раз, обратив внимание, что у мужчины нет пропуска.

— Как раз наоборот, — он скрестил руки на груди, наблюдая, как режиссер передает актерам веревку и объясняет, куда ее засунуть… Вернее, что с ней сделать — Посмотрев кино, у них уже не будет такой надобности. Это всего лишь фантазии и фильмы помогают их воплотить.

— Кое-кто может и перепутать, — я смотрела как Олика «примеряет» новый реквизит.

— Тот, кто путает картинку на экране с реальностью, болен, — мужчина повернулся ко мне, — А здесь не больница, здесь всего лишь снимают развлекательные фильмы и никого не заставляют их смотреть. Вряд ли студия вербует актрис на улицах. Думаю, девушки сами хотят сниматься и, кажется, даже получают от этого удовольствие. — Мы повернулись к съемочной площадке, Олика снова опустилась на колени, готовясь к продолжению съемки, но все еще улыбалась.

Честно говоря, я знала, что он прав, пусть никогда и не понимала этого. Олике явно нравилось. И сам процесс и то, как парни обеспокоено спрашивали, не переиграли ли они?

— Может быть, — нехотя призналась я, — Но сути это не меняет.

— Если у вас такие незыблемые принципы, то, что вы здесь делаете?

Я едва не ответила «работаю». Вырисовывалась не очень приятная картина, осуждать — осуждаю, но зарплату получать не забываю.

— А вы? — я повернулась к мужчине, как известно лучшая защита — это нападение.