Искатель. 1967. Выпуск №5

И все же сознание того, что он, старший лейтенант Самусев, вопреки всему катит сейчас на мощной и послушной машине, не беспомощный, не одинокий, не безоружный, катит по этой врагом уже вписанной в победные сводки земле, катит как хозяин, наполняло его дерзкой мальчишеской радостью.

«Да мы и есть хозяева! Поэтому нам все и удается!» подумал Самусев.

На повороте, когда точным движением руля он «вписал» в скоростной, на полном газу, вираж многотонный грузовик, эта радость стала острой, жгучей, рвущейся наружу. И он запел: «Осоа… Осоа… Осоавиахим…»

Сидевший рядом Плотников за гулом мотора не расслышал и придвинулся:

— Это вы мне, товарищ старший лейтенант?

Самусев опомнился, смутился.

— Осоавиахим, говорю, полезное общество. Осоавиахим — это хорошо.

В кузове, вцепившись руками в железные дуги опор, стояли, прижавшись друг к другу, бойцы. Двое, проткнув ножами брезентовый навес, просматривали тракт впереди, по ходу, задние так же внимательно следили за убегающей дорогой. Оружие было наготове, в любой, даже самой неожиданной, ситуации они бы не растерялись.

За два часа покрыли пятьдесят шесть километров. У мостика, переброшенного через глубокий овраг, сориентировались. Судя по карте, взятой у убитого офицера, до ближайшей станицы оставалось километров восемь. Самусев свернул налево, ходко повел «даймлер» по ровному лугу в сторону от дороги. Километра через четыре добрались до густого кустарника, росшего по краю раздавшегося в этом месте оврага.

Отлогие склоны позволяли загнать машину вниз, замаскировать на славу. Самусев окончательно уверовал в свою командирскую удачу. Оставив старшим Зарю, он тут же пустился в обратный путь и даже позволил себе завернуть на подвернувшуюся бахчу, набросать в кузов десятка три отличных арбузов.

Правда, старик, стороживший баштан и не разделявший самусевского настроения, сыграл несколько не по роли. Он, насупившись, сосал люльку, дипломатично не обращая внимания на то, как немецкие офицеры и солдат выбирают себе арбузы покрупней и позвончей. Но проявил редкую прыть и красноречие, когда они, забывшись, решили его поблагодарить.

В ответ на русское обращение «дедушка» сторож обложил их такой замысловатой, яростной, староказачьей руганью, пожелал им, их родителям, детям и внукам столько всякого, что, растерявшись, они ретировались, даже не объяснив трубокуру, кто такие, а его заставив недоумевать, как сошла ему такая дерзкая выходка.

На обратном пути им дважды попадались встречные колонны. Но никто не обратил внимания на ремонтную летучку, идущую, со стороны фронта. Самусев только прижимал свой фургон к обочине да, непрерывно сигналя, посильней давил на акселератор. Добротная кубанская пылюка отлично завершила маскировку.

Встреча с Нечипоренко и его отрядом состоялась в намеченном месте, в условленный час, за неширокой прогалиной, через которую с основного тракта съезжали на полевую дорогу. Густая стена зелени позволяла здесь притаиться, ну, словно бы человек за углом, всего в нескольких десятках метров от трассы.

Из железной бочки, предусмотрительно оставленной в кузове, до пробки — наполнили бак горючим, осмотрели скаты, проверили уровень масла в моторе. Бойцы разместились в кузове, набросав перед задним бортом вал снопов, а на них — отборные арбузы. Как ни голодны были люди, но здесь, на трассе, пренебрегать маскировкой не приходилось. Можно было трогаться, но Самусев почему-то медлил. Нечипоренко, сидевший в кузове, откинул навес, перегнулся к водителю.

— Слушай, ты не немцев, случаем, дожидаешься?

— Угадал, — Самусев скосил в его сторону сиявшие озорным весельем глаза.

— Сдурел?

— Ни капелюшечки.

— С огнем поиграть охота?

— С дымом, — Самусев коротко хохотнул. — Понимаешь, — понизив голос, продолжал он, — что сюда мы втихую добрались — понятно. На разъезде мелькнул, и рассмотреть-то им толком было некогда. А обратно? Нас ли кто догонит, впереди ли будет стоять, один любопытный подвернись — все. Стрельба, шум.

— И что ты надумал?

— К колонне нам надо пристроиться. Пропустим и сядем на хвост. За этой пылью, как в дымовой завесе, ни один черт нас не углядит. Опять же, если КПП на дороге появились, тоже у головной машины будут документы смотреть. Подлинней бы только колонну.

— Ну, брат, такого я и в авиации не слыхал, — с сомнением покрутил головой Нечипоренко. — Своей охотой к ним в строй залезть.

— Вот-вот. Тебе задумка психованной кажется, а они и вовсе до этого не додуют. Не риск, а расчет. Психология.

— А охранение ежели? — Нечипоренко с украинской осмотрительностью желал обязательно взвесить все «за» и «против».

— Места открытые, не партизанские. А потом, дозорные-то на мотоциклах, услышит Плотников. Он специально сидит в кустах со стороны дороги. Все получится, Жорик, не сомневайся. Мы на этом слоне еще до наших доскачем.