Искатель. 1967. Выпуск №5

Мужчины опрокинули по стаканчику самогона, закусили яичницей с салом, картошкой, кислым молоком. Трофим Мефодьевич не прочь был и продолжить, но Заря, почувствовав, как разом ударил в голову хмель — сказывалась трехдневная голодовка, — решительно поднялся.

Ульяна Андреевна рассердилась:

— А я як же?

— Баба Уля, — укоризненно начал Заря. — Я ж солдат, мое место…

— Де тоби место, я и сама знаю. Тики как мени людям в очи глядеть? Мени от тебя одно треба, Щоб знали сусиды, що не який ты не германець. По хатам ходить та кажному доказувать я не можу.

— Ладно, баба Уля, что-нибудь мы придумаем, — поспешил утешить старушку Заря, не очень, разумеется, веря в то, что говорит всерьез. Однако судьбе вольно было распорядиться иначе…

Трофим Мефодьевич, опрокинувший перед уходом еще одну чарку, пошел нас проводить. Видимо, «дымка» все же подействовала, потому что старый казак по дороге очень уж разговорился. Он рассказал о том, что в бригаде успели припрятать и посевное зерно, и горючее для сева яровых, и даже трактор, оставшийся на стане, «бабий батальон МТС» успел загнать на старый ток и тщательно укрыть соломой.

Потом попрощались. И, расставаясь, совсем не думали, что новая встреча состоится через несколько часов.

В отряд вернулись перед рассветом — в темноте сбились с пути и изрядно проплутали по степи. Дождь перестал. Хлюпая сапогами по раскисшей земле, поминутно оскальзываясь, подходили мы к месту стоянки. Еще издали, за несколько сот метров, услыхали натужное, захлебывающееся гудение автомобильного мотора. Стало ясно, что произошло нечто непредвиденное.

Маскируя место стоянки, Самусев завел тяжелый «даймлер» на дно ложбины. Но усилившийся дождь погнал по склонам тысячи мелких ручейков. Машина оказалась в ловушке. Спохватились поздно. Задний мост почти по диффер влип в размягшую почву.

Полночи под проливным дождем боролись за машину. В иную погоду или будь у нас трос, пятьдесят человек без особых усилий вызволили бы застрявший грузовик. Но сейчас сапоги скользили по грязи, и «даймлер» никак не желал поддаваться. Только побросав под колеса вороха ореховых прутьев, шинели, плащи, машину все же вытащили из глиняной западни. Но подняться по склону она не могла, юзила, буксуя, скатывалась назад, поминутно угрожая покалечить подталкивающих.

А самое скверное было то, что на первой скорости выжгли почти все горючее — оставалось не больше четверти бака. Бочка же была пуста еще со вчерашнего дня.

Выслушав доклад Зари, Самусев немного успокоился. Обстановка благоприятствовала, можно было не спешить. «Чумазая команда», раздевшись, выкручивала обмундирование, прыгала, стараясь согреться. Нечипоренко и Самусев, не так продрогшие, поочередно сменялись у руля, каждый надеялся, что именно ему повезет. Заря примостился на подножке.

— Ну, и как думаешь быть, лейтенант? — задумчиво спросил Самусев, разминая пальцами затекшие от напряжения плечи. — Бросать грузовик, идти пешком? Далековато.

— Н-да, сотни две верст… Без машины плохо. Вообще-то часа через три подсохнуть должно. На небе, видишь, ни облачка. Только на оставшемся бензине мы далеко не уедем. А что у нас есть? Полфляги спирта.

— Товарищ старший лейтенант, — встрепенулся Заря, — так горючего я вам хоть бочку доставлю!

— Родишь? — неприветливо отозвался Нечипоренко, — Шутник ты, старший сержант, а нам сейчас не до трепа.

Но обрадованный неожиданной идеей Володя даже не обиделся за несправедливый упрек.

— Да нет же, я на полном серьезе. У нас на хуторе припрятали запас колхозники, поделятся. Вот только…

— Что только? — нетерпеливо перебил Самусев, еще не веря в подобную удачу.

— Я вам не рассказал, как меня на хуторе встретили. Ну, постеснялся, что ли. Мефодьич, конечно, свой человек, но не он один, там хозяйничает. А бабы… бабы — они другое дело. Очень уж колхозницы за отступление обижаются.

— Обижаются, говоришь? — задумчиво повторил Самусев. И резко, всем телом повернулся к Нечипоренко, — Слушай меня, Жора. А что, если…

Несколько часов спустя «даймлер» на последних литрах горючего добрался до хуторского луга, остановился у большой скирды. Две хорошо вооруженные группы бойцов обошли Подгорье — так назывался хутор — с флангов, с обеих сторон перекрыли дорогу, проходившую через хутор. А «парадный взвод», кое-как приведший себя в — порядок, счистивший грязь с оружия, ступил на улицу хутора!

Вставай, страна огромная,Вставай на смертный бой…

Если бы и был на Подгорье какой-нибудь глухой и слепой паралитик, то и он наверняка в эту минуту выбежал из хаты. Гневная и грозная, каждому известная мелодия набатом прозвучала в утренней тишине. Дружно вбивая в землю каблуки, проходила по широкой хуторской улице колонна. Сбоку вышагивал Володя Заря, затянувший до предела широкий командирский ремень с кобурой трофейного парабеллума, вскинувший на плечо винтовку с оптическим прицелом. На его груди сияла рубиновой эмалью Красная Звезда.