Искатель. 1974. Выпуск №4

Если бы мы знали, что это наш последний мирный день в Плеттенбергском заливе! На следующее утро мы опять рыбачили. Правда, без особого успеха, если не считать акул. К полудню упаковали пожитки и отправились в долгий обратный путь. Тут-то нам и был уготован один из многих сюрпризов и ужасов, ожидающих нас. Машину остановили возле самой деревни двое полицейских. Одним из них был Ван Виллинген. Он кивнул нам вместо приветствия и в упор уставился на сидевших сзади Эдди и Уайта.

— Ну, как рыбалка? Хорошо клевало?

Мы расцвели от удовольствия и показали пойманную рыбу.

— Вам повезло. У вас теперь есть алиби. Прошлой ночью здесь произошло убийство.

Хелен сжала мне руку, а сам я почувствовал, как весь похолодел, несмотря на жаркое солнце.

— Убийство? — переспросил я растерянно. — Что случилось?

— Еще одно убийство, вот что случилось. — Ван Виллинген был сосредоточен и внутренне напряжен. Понятно было, что ему хотелось побыстрее избавиться от нас и начать действовать, а не отвечать на глупые вопросы. Учтивость его, однако, вынуждала терпеливо отвечать на сбивчивые наши вопросы. — Примерно то же самое, что и в прошлый раз, — угрюмо объяснял он. — Ограбили магазин Клоофа. Опустошили ящик с деньгами и вскрыли сейф. Похищено фунтов восемьдесят-девяносто. Так, по крайней мере, утверждает его дочь. Бедный старик Клооф. Он в этом году собирался на покой.

— Он мертв?

— Когда мы появились, он уже был мертв.

Мы распрощались с Ван Виллингеном и покатили в деревню, охваченную беспокойством. На каждом шагу полиция, кучки людей на углах, серьезные лица, гневные взгляды. Впервые за все время цветные перепуганно шарахались от нас в стороны, словно боясь угроз и ударов… Охваченная горем миссис Боэрзма сидела в магазинчике.

— Бедный старик Клооф! — повторила она слово в слово восклицание Ван Виллингена. — Ему было уже за семьдесят. Он всегда был нашим хорошим другом. Кто мог сделать такое со стариком?

— Вы должны быть очень осторожны. У вас ведь такой магазин… — положив ей на плечо руку, начала было Хелен.

— Никогда они меня не ограбят! — уверенно заявила миссис Боэрзма с гордостью. — Они не такие дураки, эти сколли, чтобы лезть ко мне!

Совершенно очевидно, что именно ее-то магазин и попытаются ограбить в первую очередь, кто бы ни были эти «они». Но я решил не спорить.

— Ну, хорошо. И все же берегитесь, никому не открывайте ночью дверь и все такое, — сказала ей Хелен.

— Но что все-таки произошло с Клоофом? Его ударили чем-нибудь или как? Или его застрелили? — поинтересовался я.

— Говорят, задушили.

— Какой ужас! И это в Плеттенберге! — воскликнула Хелен.

То же самое сказал и Джеймс Форсит, когда мы возвратились домой, с трудом пробравшись сквозь уличную толпу.

— Никогда ничего подобного не слышал, — гудел он. — Утром я проверял свой архив. Вот уже двадцать лет, как в Плеттенберге не случалось ни одной насильственной смерти. А последний раз подрались два пьяных моряка, и один убил другого. Но это было давно. И вот тебе на! Два убийства за какую-то неделю!

— Вы все думаете, что это дело рук банды туземцев?

— Да, — незамедлительно ответил он. — Если бы мне дали волю, я бы пересажал их всех в тюрьму и держал бы там, пока не обнаружат преступника. Чертовы голландцы! Они и гриппа в холодную погоду не поймают, — проворчал Форсит.

Я с ним никак не мог согласиться, но вряд ли разумным было вступать в спор в такое время. Это принесло бы лишь очередной приступ глухоты моему тестю.

— Боже мой, а ведь мы провели такой прекрасный день! — вздохнула Хелен.

— У нас их еще много будет впереди, дорогая.

— Кто знает…

Вечером я отправился в полицейский участок.

Проходя мимо гаража Мартина Убийцы, я заметил его жену, обслуживающую чью-то машину. Помахал ей рукой и крикнул:

— Ваш муж дома?

— Спит, — хмуро ответила она, не подняв глаза.

Я пожал плечами и прошел мимо. Если он спал в шесть вечера, то и бог с ним.

В полицейском участке меня приветливо встретил Ван Виллинген. Он был значительно спокойнее, чем утром. Наверняка за день он успел многое сделать и вот теперь, к вечеру, решил дать себе отдых.

— У меня наготове двадцать пять человек. Три офицера и двадцать два местных полицейских, — пояснил он. — Некоторым я велел переодеться в гражданское платье. За каждым магазином и более или менее крупным домом наблюдают мои люди, — улыбнулся он. — Мне, например, известно, что вы шли сюда ровно одиннадцать минут.

— Я не в форме, — пошутил я, но впечатления это на него не произвело. — Вы что же, за каждым так следите?

— Конечно, нет, — ответил он, — не за каждым человеком, а за каждым домом. Но выходящие из таких домов тоже могут представлять для нас некоторый интерес.

— Вы все еще подозреваете какую-то банду туземцев?

— Возможно… Возможно, это чьи-то слуги или прислуга отеля. Но вполне вероятно, что…

— Задушить человека. Это же ужасное дело.

— С чего вы взяли, что Клоофа задушили? — Он посмотрел на меня из-под прикрытых век, слегка двинув челюстью.

— Слухи такие ходят… Кажется, об этом говорила миссис Боэрзма.