Искатель. 1976. Выпуск №6

И по этой усмешке Женька, да и Бондарь поняли, что она не боится осечки - ее просто не может быть. Иначе она не вела бы себя так.

- Вот видите… - многозначительно протянул Бондарь.

А душа Женьки ликовала - он видел, как спесивый Бондарь предлагал Пичугиной свою поддержку, свое покровительство, он заманивал Ларису Анатольевну к себе, в свою экспедицию, потому что этот Бондарь знал, что справиться с задачей, найти ускользавшую от всех руду могла только она одна, вот эта девка.

- Видите, - потянул Бондарь, - вы настолько уверены в своем успехе, что сомневаетесь в неудаче. Главное, вы получите полную возможность спокойно работать. Мы предоставим вам все необходимое.

И уже больше и не заикаясь о том, чтоб взять крохотную экспедицию на борт, Бондарь направился к стоявшему неподалеку вертолету, задумчиво опустив голову. Ни Лариса, ни тем более Женька не пошли провожать его. Зачем? Коли такой ас разведки приходит с поклоном, признает свое поражение, просит о помощи. Что говорить - свет победы затмевает не одну сомнительную тропинку к успеху.

Пилот распахнул перед Бондарем дверцу кабины. Начальник устроился в кресле, взглянул на убеленный склон сопки. Там, рядом с кучей грязи, выкинутой из шурфа, стояла крохотная женщина в сером изгвазданном ватнике и таких же грязных ватных брюках, от которой зависело будущее его и еще очень многих людей, ученых, ученых с именами. Но только в том случае, если эта девчонка схватит удачу, как медведя за хвост.

«Лишь бы схватила! - подумал Бондарь. - Лишь бы схватила, да не своих, а нас позвала на помощь. Мы поможем. Мы-то уж поможем наверняка… И себя не забудем…»

А Женька, бывший рядом с Ларисой, положил ей на плечо ладонь и сказал:

- Так пошли дальше долбить, Анатольевна?

- Назвался груздем - полезай в кузов, - ухмыльнулась Пичугина.

И они вкалывали до последнего света, когда узкая полоска тревожной пурпурной зари погасла будто вдруг, а как раз над тем местом над сопкой вспыхнула яркая пульсирующая звезда. Сразу сделалось темно, сверху опустился холод, а звуки стали вкрадчивыми.

Антип у костра сидел скрючившись. Он с трудом повернулся к подошедшим. Увидел улыбающиеся лица.

- Удача, стало быть?

- Еще нет, - тряхнул головой Женька, - но будет.

- Некуда ей больше деваться, - подтвердила Лариса.

- Приготовил, приготовил я еду…

Женька подсел к старику:

- Да ты никак сдал? А? Что с тобой, дед Антип?

- Заколдобило малость.

- Кой черт! - разозлилась Пичугина. - Почему не улетел? Что мы с тобой здесь делать будем?

- Ты не шуми, Лариса Анатольевна, - сморщился дед Антип. - Разошлась, как прежде моя старуха.

- Видно, и она вас за дело ругала, - стараясь скрыть раздражение, проговорила геолог. Но хорошее настроение после удачной работы, после появления на дне шурфа «чего-то похожего» было испорчено безвозвратно. Лариса скорее ожидала землетрясения, чем вот такой глупой истории. Коли дед заболел серьезно и из-за своей глупой амбиции или еще чего не захотел улететь в поселок, убраться в больницу, то придется все бросить, а его тащить до поселка. Черт те что!

Что делать-то будем, Анатольевна? - спросил Женька с досадой.

- Неча меня… - поднялся у костра Антип. - Неча меня в расход списывать. Я еще ого-го! - воскликнул он, но покачнулся на ослабевших ногах и завалился бы прямо в пламя костра, не подхвати его Женька.

- Ну вот… - протянул парень. - Ты б уж не хорохорился, старый. Ты теперь молчи да слушай.

- Поваляюсь, вылежусь… Ты сам таежник, Евгений Петрович.

Нервы Ларисы были напряжены до крайности. Вот теперь, почти что ухватив за хвост жар-птицу, уходить не солоно хлебавши? Такое не снилось ей в самом жутком сне. И, сжав кулаки, она застучала ими по коленям и едва не взвыла, не разжимая зубы:

- Да что ж это такое? Как быть-то, Петрович?

Оказавшись вдруг в центре внимания, Евгений Петрович, которого по отчеству называл за последние годы разве только судья, когда Звонарев выступал в качестве ответчика по делу о незаконной охоте на медведя, - так вот, оказавшись в центре внимания столь нежданно-негаданно для себя, Женька почесал на затылке шрам, оставленный на память медведем, вздохнул и сказал:

- По закону уходить надо…

Пичугина сложила ладони у груди и, оборотившись к Антипу, жалобно, совсем по-детски, произнесла дрожащим голосом:

- Дедушка Антипушка, родной, потерпи денек… Ну два… Два всего денечка потерпи. Петрович, ну ты попроси его.

- По закону уходить надо, Анатольевна. В тайге закон свят.

- Ник-куда вы не пойдете! - твердо, как мог, сказал старик. - Не решился я вас одних оставить, так нечего мне душу выматывать. Три дня пути - коль суждено, оно по дороге помру. Нет - и здесь выкарабкаюсь. Одно - не гадал, что в тяжесть стану.

- Уходить надо по закону! - словно выругался Звонарев.

Был он зол и не глядел ни на кого, потому что не ему такие дела решать, не ему в судьях ходить.

Словно догадавшись о мыслях Звонарева, Пичугина отрезала:

- Два дня будем здесь.

Антип всплеснул руками:

- Вот молодец!

- Ты вот что, Анатольевна… Ты в пикетажку себе это впиши.

- Что? - переспросила Пичугина.