ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №1

деманы жили в небольшом домике там, на склоне. Семья со

стояла из трех лиц: лесоруба Антона, главы семьи, Иоганна,

егостаршего сына, работавшего на лесопилке, и Вальтера,

младшего сына, только что окончившего школу. Мать умерла

рано. Можете себе представить, что творилось в их доме.

Нидл решительно отказался, когда священник хотел налить ему второй стаканчик.

— Для Вальтера Фридемана — он был разбитным малым —

тогда было только два пути. Или наняться на работу, вроде

свого отца и брата, или покинуть Гантерн. Он предпочел по

следнее. — Даубенбергер вздохнул. — Его преподобие Ангет-

тер, тогдашний священник, старался подыскать для парня под

ходящее место, где бы он мог получить специальность. При его

посредничестве Вальтер Фридеман уехал в Вену, изучил гравер

ное дело и там попал в плохую компанию.

Его преподобие Даубенбергер позволил себе выпить еще один стаканчик наливки.

— Позднее мы о нем, слава богу, ничего не слыхали. Отец

его умер, когда началась война. Надо признать, что он неспра-

120

ведливо обращался со своим старшим сыном. Или вы считаете правильным, если отец противится женитьбе своего сына, которому уже за тридцать?

Об этом . я еще не подумал, — дипломатично ответил

Нидл.

Мария Энцингер была порядочной девушкой, но старик

из-за клочка луга рассорился с ее родителями и поэтому от

казался дать свое благословенна на брак. Иоганн смирился.

Он женился лишь тогда, когда старик умер. Но вскоре был при

зван в армию, отправлен во Францию, затем в Россию. После

нескольких ранений вернулся домой инвалидом. Когда крестили

малышку Карин, его уже не было в живых. А Мария умерла

через две недели после родов.

Его преподобие громко высморкался.

— Ребенка отдали сестрам милосердия в Инсбрук. Припоми

наю, как сильно сердился на меня бургомистр Польдингер, ког

да общине надо было ежегодно вносить за ребенка небольшую

сумму. Ведь инициатором всего этого дела был я. Польдингер —

да упокой его душу всевышний — все время пытался освобо

диться от этих взносов. Насколько я припоминаю, это ему уда

лось. — Священник впал в крайнее возбуждение. — Уж не сыг

рал ли здесь роль младший Фридеман? Он ведь вновь объявился

после войны...

Нидл пристально посмотрел на священника.

Он вернулся в Гантерн?

Не он, а его жена. Польдингер добился того, чтобы она

взяла на себя заботу о ребенке. Она забрала его от сестер ми

лосердия. Что стало дальше с девочкой, мне неизвестно.

Карин Фридеман была помещена в государственный интер

нат в Гарце. Недавно она получила аттестат зрелости и теперь

намерена продолжать учебу, — ответил Нидл.

А почему вы хотите что-то разузнать о ее родственни

ках? Не замешана ли Карин в чем-то греховном?

Сохрани боже, — воскликнул Нидл. — Это связано с ее

дядей и ее тетушкой. Оба они погибли при странных обстоя

тельствах. Разве вы не читаете газет и не слушаете радио?

Пороки суетного мира меня не интересуют, — сказал его

преподобие Даубенбергер, и Нидл непроизвольно бросил взгляд

на бутылки вишневой наливки. — Что касается этого Вальтера

Фридемана, то я уже тогда предрекал, что он плохо кончит.

Нидл достал из кармана фото.

— Это он?

Даубенбергер пожал плечами.

— Возможно, да, возможно, нет. Прошло много времени с тех

пор, как я видел его в последний раз.

Нидл вернулся в жандармское отделение. Целая толпа любопытных глазела, как он выводил Деттмара в наручниках к автомашине. Едва устроившись в кабине, Деттмар начал канючить, что его арест простое недоразумение.

— Тогда вы по ошибке обратились и к террористам? — спро

сил Нидл.

Деттмар вспомнил предупреждение Старика Леенштайнера и смолк. После этого поездка протекала тихо и спокойно, и инспектор не мог пожаловаться на поведение своего пленника.

121

* * *

— Нам надо совершить небольшую поездку в «Черкесский бар» на Бертлгассе, — сказал после обеда Шельбаум. — Правда, немного рановато, но все равно будет интересно. Я вам обещаю.

Маффи заказал автомашину, и четверть часа спустя они остановились почти на том же самом месте, где останавливался на «фольксвагене» Деттмар. Они воспользовались тем же входом и через коридор прошли в конторку, дверь которой по их звонку открылась автоматически. Ковалева восседала за письменным столом и читала газету.

— Чему я обязана, господин обер-комиссар? — спросила она.

Фамильярность ее обращения была равносильна вызову.

Шельбаум, казалось, этого не заметил.

— Когда вы позавчера посетили фрейлейн Фридеман, вы уже

знали, что Вальтер Фрпдеман мертв. Не могли бы вы еще раз

повторить, кто вам об этом сообщил?

Ковалова посмотрела на него с удивлением.

Разве вы забыли? — спросила она. — Мне позвонил гос

подин Деттмар.

Вы точно помните?

Поскольку я не в зале суда, мне нет нужды клясться, —

с усмешкой произнесла Ковалова. — Во всяком случае, это

был Деттмар. Разве только...

Я весь внимание, — сказал Шельбаум, когда она за

пнулась.

— ...разве только кто-то по телефону имитировал его голос.

— Тогда он и представился под именем Деттмара, <— медлен

но сказал Шельбаум.

— Само собой разумеется.

Обер-комиссар кивнул Маффи, и тот начал стенографировать.

Но мужской голос от женского вы, наверное, отличить смо

жете? — спросил Шельбаум.