ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №1

Наверное.

Шельбаум пристально посмотрел на нее. — Следовательно, вам позвонил мужчина?

Я уже сказала, — ответила Ковалова с нотками нетерпе

ния в голосе.

Определенно не фрейлейн Фридеман?

Если Ковалова разыгрывала удивление, то делала это мастерски.

— Разве я когда-нибудь это утверждала? — воскликну

ла она.

— Не вы, а господин Фазольд, — сказал Шельбаум.

Ковалова натянуто улыбнулась.

Не знаю, как он додумался до этого, — сказала она. —

Господин Фазольд заходил утром, приносил эскиз афиши. По-ви

димому, вы видели снаружи у входа, что мы вновь открываем

заведение десятого октября. Если вам позволит время, то, воз

можно, и вы нас посетите?..

Мы говорили о господине Фазольде, — прервал ее Шель

баум.

С господином Фазольдом я вообще об этом не говорила.

Ведь я и сама еще не знала. Господин Деттмар позвонил, когда

господин Фазольд уже ушел от меня.

Фридеман и Фазольд встречались в вашем ресторане?

Вы угадали. Когда я открыла «Черкесский бар» — это бы

ло, позвольте вспомнить, в пятьдесят шестом году, после заклю

чения государственного договора, — они иногда бывали и здесь...

Вы имели деловые контакты с Фридеманом?

Не имела никаких до получения кредита, который он мне

полгода назад дал на расширение заведения.

Под большой процент?

Кредиты никогда дешевыми не бывают.

Как относились друг к другу Фазольд и Фридеман?

Они были в дружбе с давних пор. Думаю, что их дружба

тянется со времени концлагеря, где они были вместе.

Шельбаум задумался. Для него явилось неожиданностью, что Фридеман и Фазольд давно знали друг друга. Если это так, то через Фазольда определенно можно кое-что узнать о прошлом Фридемана. Почему же Карин об этом ничего не сказала? Он пытался припомнить разговор с ней. Ее вины здесь не было — о чем спрашивали, о том она и говорила.

Ковалова откинулась на спинку кресла.

Смею я, комиссар, также спросить вас кое о чем?

Пожалуйста.

Что вы хотите от меня?

Выяснить некоторые противоречивые моменты.

Какой смысл в этом? Ведь Фридеман задушил свою жену,

а затем покончил с собо/i.

Вы так думаете?

Не только я.

Все не так просто.

Не впутывайте меня в эту историю, комиссар, — сказала

Ковалова приглушенным тоном. — Я не имею с этим ничего

общего. Если Фридемана кто-то убил, то я могу лишь поздра

вить убийцу. Фридеман был мерзким субъектом и свою смерть

заслужил не однажды.

Следовательно, вы о нем знаете?

Ничего не знаю, но убеждена, что вы, если захотите, рас

копаете предостаточно.

Скрывая информацию, вы нарушаете закон.

— Я не могу вам сказать более того, что знаю.

Шельбаум начал закипать.

— У вас французское подданство, вы лишь гость в нашей

стране. Может легко случиться, что вас лишат разрешения на

жительство.

Ковалова рассмеялась.

— Вы угрожаете мне высылкой. Тем самым вы хотите прину

дить меня к ложным показаниям. У меня даже есть свидетель,

ваш молодой человек. Я могу на вас пожаловаться.

Шельбаум впал в ярость от такой наглости, но тут же овладел собой.

— На вашем месте я был бы более осторожным. В пятьдесят

122

123

восьмом году вы были очень близки к высылке. Не помните ли вы аферу с укрывательством похищенного столового серебра?

— Я была невиновна!

Все же та афера стоила вам двух месяцев тюрьмы и де

нежного штрафа.

Я была невиновна, — повторила Ковалева. — Они вынуж

дены были дать мне испытательный срок..,

Это не доказательство вашей невиновности.

Вы не имеете права обвинять меня. Один раз в жизни

может не повезти...

Один раз? — Шельбаум рассмеялся. — Вы явно не сильны

в устном счете.

То есть?

— В архивных материалах я нашел старый циркуляр, — по-деловому продолжал Шельбаум. — Я не хочу вас упрекать в том, какую жизнь вы вели в Берлине и Париже между двумя войнами. Но что произошло в Англии? Разве вы не работали переводчицей в информационном управлении министерства военно-морского флота?

На лице Коваловой не дрогнул ни единый мускул.

— Год тюрьмы за халатность в сохранении тайны информа

ции, — продолжал Шельбаум. — Считайте, что вам тогда по

везло, — суду не удалось доказать сознательную передачу ма

териалов нацистам.

У Маффи захватило дух. То, что раскопал старик, было действительно сенсационно.

Вы говорите о вещах, которые вас не касаются, — высоко

мерно произнесла Ковалева.

Мы можем более подробно проследить ваш жизненный

путь. То, чем вы занимались на черных рынках, оставило замет

ные следы в полицейских архивах. К ним приплюсовываются

два месяца содержания под арестом. Не так мало, чтобы выда

вать себя за святую невинность...

Я вам все рассказала, что знала, — без всякого выражения

произнесла Ковалева. — Есть еще вопросы?

Она держалась с внушающим уважение достоинством, и уход Шельбаума с Маффи не выглядел столь триумфально, как рассчитывал обер-комиссар.

Деттмар сидит в камере, — сказал встретивший их

Нидл. — Привести его сюда?

Сегодня нет, — устало произнес Шельбаум. — Доложите

кратко, Алоис, что вам удалось узнать. И на этом сегодня

закончим.

Выслушав доклад Нидла, он сказал:

— Тайна этого Фридемана должна быть связана с его пребы

ванием в концлагере.

* * *