Искатель Истины

Что касается моих усилий, вам следует помнить, что уже есть невероятное число книг и монографий по изучению Суфизма, полностью подготовленных западными учеными, за столетия до того, как я принес эти материалы на запад. Так что моя деятельность заключается не в перенесении, а скорее в объяснении и обновлении суфийской мысли и литературы.

Можно утверждать, что суфийская деятельность укоренилась на Западе гораздо раньше, чем многие идеи, которые называют «Западными».

Причины

Вопрос: По какой причине то, что вы публикуете, представляется таким странным образом. Я имею в виду, почему вы переводите некоторые материалы, некоторые приводите частично, иногда используете Восточные аналогии, иногда Западную психологическую терминологию?

Ответ: Есть два критерия: (1) Какие материалы должны быть спроецированы на сегодняшний день, чтобы принести максимальную пользу, и (2) кто может воспринять их и в каком формате?

Суфийские материалы всегда представлялись в соответствии с возможностями. Потому что Суфизм это не археология или география (как может представляться тем, кто не видит ничего за этим) — суфизм это эффект. Восточные примеры, которые до сих пор используются на Западе и на Востоке, используются потому, что они жизнеспособны. Замененные примеры не отбрасывают, потому что они уже использовались в древние времена. Материалы используют заново, если это можно сделать. «Западная» психологическая терминология используется потому, что она пригодна и полезна.

Взгляните на результаты. Публикуемые материалы восприняты как на западе, так и на востоке; как учеными так и теологами, как обычными читателями, так и специалистами в разных областях. Одним словом презентация состоялась.

Если не было бы исходного импульса, из которого исходят материалы и который указывает на то, как они могут быть использованы, мы вынуждены были бы представлять суфийские материалы так как вы бы представили любое собрание отживших сказок: вы бы переставили, сократили и представили бы все в соответствии с уровнем своего понимания. Нам нет в этом необходимости, потому что сам материал предоставляет руководство тем, кто может его разглядеть. Вопрос, однако, иллюстрирует сознание спрашивающего более, чем что-либо; потому что он предполагает, что суфийские материалы подобны всем прочим, которыми можно манипулировать по своей воле. Если бы человек, задавший вопрос, принял во внимание суфийское предположение о том, что Учение само определяет способы выражения, у него не было бы необходимости задавать вопрос.

Память народа

Вопрос: Традиции живучи, и народная память хранит много истин, неизвестных ученым. Не имеет ли смысл изучать психологию и мистицизм так называемых примитивных культур, с целью открыть забытые знания?

Ответ: Во-первых: забытые кем? Я не слышал ни о каких — психологических и мистических знаниях, в которых бы недоставало настолько, что их начинали разыскивать повсюду; материалов хватает. Ваш вопрос похож на тот старый, об изобретении колеса. Тот, кто не знает ничего о колесах, может расспрашивать об них даже там, где их никогда не было. Однако что ему стоит спросить о колесах любого инженера?

Во-вторых, память народа это палка о двух концах. Некоторым воспоминаниям якобы тысячи лет. Отлично. Теперь взгляните на это:

«Проблема в том, чему или кому часы, которым уже более 50 лет посвящены. Одна группа историков неуклонно твердит, что они сооружены в 1916 как Мемориал Войны, тогда как другие уверены, что они отмечают собой изобретение пастеризованного молока»[9].

Через 62 или около того года даже ученые не могут согласиться по поводу того, почему воздвигнуты часы в Британии.

И наконец, в третьих — историки. Кто будет заниматься этими исследованиями памяти народной? Только те, кто знают, чего они ищут, а не еще одна группка ученых, которые не могут согласиться друг с другом. Наша деятельность проверена экспериментами, что означает кроме прочего, что то, что открыто, носит характер фактов, и не зависит от разных интерпретаций.

«Люди это не крысы!»

Когда Павлов обнародовал свои открытия, о том, что собаки могут быть обусловлены, одной из реплик того времени было: «Люди это не собаки!»

Не собаки так не собаки, однако, привычки людей, — по крайней мере западных — в отношении алкоголя были в лабораторных условиях весьма точно смоделированы на крысах.

Психолог Гайлорд Эллисон[10] продемонстрировал, что когда крысам предлагался алкоголь, развлечения и еда в тех же обстоятельствах, что и человеку они проявляли сходные модели поведения.

Важность этого открытия в том, что оно помогает осознать то, что вопрос «социального» или «культурного» поведения на самом деле происходит из животной части человека.