Искатель Истины

Тогда старая ведьма снова поспешила к купцу. Лишь только он увидел ее, он запричитал и стал бить себя кулаком в грудь:

— О злосчастная! Ты превратила меня в инструмент совращения моей собственной жены, своим дьявольским, ублюдочным отпрыском! Ты вернулась, чтобы мучить меня? Убирайся, пока я не убил тебя! — и все в том же духе.

Старуха подождала, пока купец немного придет в себя и отвечала:

— О Султан всех купцов! Я не понимаю смысла твоих слов. Я пришла всего лишь чтобы попросить вернуть мне тот кусок шелка, который я забыла в твоем доме. Однако похоже никого нет дома…

Дьявол едва сдерживал хохот.

— Что??? — закричал купец. — Ты хочешь сказать, что шелк предназначался не для моей жены?

— Разумеется нет — все что случилось, это то что я зашла в твой дом помолиться и так неосторожно забыла в нем свою материю…

Вне себя от остатков своего гнева, от горечи и досады за совершенную несправедливость купец проговорил:

— О, если бы я мог вернуть все назад!!!

— Ну, в общем я могла бы тебе помочь…

— Если ты возвратишь мне мою возлюбленную супругу, я заплачу тебе тысячу золотых!

— Годится! — проскрипела старая карга и помчалась прочь.

— Только не говори мне, что собираешься сделать доброе дело, — прошелестел Дьявол.

— Прочь с дороги, глупец! Не мешай мастеру делать его дело!

Дьявол едва поспевал за ней, пока она мчалась в темницу, куда заключили жену купца и внука старухи.

Едва она завидела тюремщика, как принялась махать руками и причитать:

— О благороднейший из тюремщиков во всем королевстве! Подумай только, как я, в моем почтенном возрасте вдруг оказалась в неприятностях… Но ты, о добрый и примерный страж, можешь выручить меня…

Она протянула ему золотой, и стражник посмотрел на нее с большим интересом.

— Чего ты хочешь? — резковато сказал он.

— Всего лишь войти на несколько малюсеньких секунд, чтобы проведать своего внука, который был (разумеется справедливо) заключен в вашу гостеприимную темницу, о отважный блюститель закона!

— Ну, если у тебя есть еще одна монета, похожая на первую, возможно что-нибудь и получится…

Быстро как вспышка молнии появилась сестра той монеты и старуха оказалась внутри.

Она пробежала в камеру, где держали виновную пару, и отперла дверь.

— Быстро снимай свою одежду и надевай мою. Возвращайся к своему мужу: если ты хочешь вознаградить меня за свое освобождение и его прощение…

— У меня дома есть тысяча золотых, этого достаточно? — в отчаянии закричала женщина.

— Подойдет. Но смотри сдержи свое слово, не то я скажу купцу, что между вами действительно что-то было!

И жена помчалась домой к мужу, оставив старуху в тюрьме.

Согласно закону той страны, именно в этот вечер должен был состояться обход всех камер, с проверкой, справедливо ли наказание тех, кто там содержится. Инспектор подошел к камере и спросил:

— А эти здесь за что?

— Виновны в нарушении норм общественной нравственности! — отрапортовал судья.

Старая карга скинула свою вуаль и заныла:

— Благородный судья! Мне девяносто лет, а это мой внук, которому едва исполнилось шестнадцать! Вот бумаги, которые об этом свидетельствуют. Мы сидели и мирно беседовали с ним, в то время как какой-то негодяй ввел стражу в заблуждение и навлек на нас это нелепое подозрение. Прошу вас, благородный господин, прикажи немедля освободить нас, ибо мы уже достаточно пострадали!

Судья в гневе обернулся к тюремщику и начальнику стражи:

— Вот как у нас вершится правосудие! Освободить немедленно почтенную даму и ее очаровательного внука! Тюремщику и начальнику стражи — по десять палок!

По дороге из тюрьмы к ним присоединился Дьявол.

— Я пас! — сказал враг рода человеческого, — такого я повторить не смогу! — и раскрыв свои крылья полетел обратно в Джехеннем.

Вот почему вы не встретите в Аммане никакой дьявольщины, разве что та старуха снова приложит руку…

Мантия

Жил был однажды человек, который вознамерился обмануть самого короля, и вот что он для этого придумал:

Он жил в маленьком городке, каких много и сейчас, где так легко снискать репутацию доброго человека показными поступками и благостной физиономией. Он начал разговаривать потише, одеваться попроще, а бороду отпустил подлиннее. Его молитвам не было конца, и вот, наконец, людям начало казаться, что он действительно что-то значит и чего-то стоит. Я, разумеется, говорю о тех людях, которые позабыли, что сказано: «Лучший из людей тот, кто носит самую короткую бороду, а худший — кто подолгу молится на людях».

Тогда Шатир, а именно так его звали, обронил несколько намеков, и построил на вершине холма хижину о двух дверях и зачастил в нее. Он надевал туда только одну рубашку, и соседи слышали, как оттуда доносились его протяжные молитвы и призывы.

Когда его спрашивали, чем он занимается, он отвечал:

— Я взываю к Небесным Силам, и живу одной лишь надеждой на то, что они мне ответят. Если бы мне когда-нибудь стать достойным этого, но я сильно в этом сомневаюсь…

Так он получил репутацию набожного и смиренного. Люди приходили и стояли вокруг хижины, слушая молитвы.