Искатель последней надежды

По мере приближения мне открылась картина: три мертвые тефтели вокруг большого дерева и одна живая, подстреленная, пытающаяся вскарабкаться на это самое дерево, а так же какой-то штрих, ну то есть фраер, в смысле искатель приключений на копчик, в кроне дерева, пытающийся прицелиться. (Тефтеля — это такое сферическое нагромождение мышц с шестью острыми, как копьё, конечностями, тремя огромными глазами и перекошенным ртом полным острых зубов. Пока они тебя видят — будут преследовать и пытаться убить. Активны круглые сутки, вообще не спят и ничего не боятся. Питаются всем подряд. Могут собираться в группы до 20 особей. Очень «мягкие» для пуль.)

При нынешнем менталитете я бы отстрелил издали трансзверя и ушел бы не познакомившись. Этакий альтруист — социопат на максималках. Но тогда, я прям хотел чтобы спасённый знал своего спасителя.

Я стал обходить это цирковое представление дабы занять лучшее стрелковое место и, если что, помочь бедолаге.

Сразу помогать не хотел. Во первых, ситуация не патовая и он еще может сам справиться. Во вторых, он меня о помощи не просил, а значит и воспримет своё спасение не в полной мере. В третьих: «Благими намерениями будешь ниспослан на фалос». В четвёртых: патроны жалко.

Получилось я встал так, что солнце было позади меня, а плащ развевался от порывов ветра.

Для полноты картины добавлю: было пасмурно, и солнце лишь изредка выныривало из облаков.

Короче, этот тарзан меня не заметил даже когда я сократил дистанцию до десяти метров. Я уже хотел застрелить тефтелю, но парень с вертикалкой начал карабкаться по ветке в мою сторону, при этом не сводя глаз с представителя метафауны и держа ружье одной рукой. Заняв отвратительную позицию, он упёр приклад в плечо и … Хрустнула ветка… Выстрел в молоко. Ветка ломается. Он падает; как мешок картошки; на землю.

Распластался в метре от меня, упирается рукой, пытается встать, задирает голову и видит меня. И вот, в этот самый момент: Тучи, раздвигаясь, приоткрывают своё лоно, из которого, во всей ослепительной красе, контрастирующей с общей небесной серостью, ярчайшее солнце изливает поток своих лучей; из под полога плаща я поднимаю автомат на высоту бедра; ветер в необузданно диком усиленном порыве расправляет мой плащ в антрацитовые крылья; я зажимаю курок.

Трансзверь падает замертво с четверть обоймы, а салага всё пялится на меня, с открытым ртом и широкими глазами.