Искатель: Проклятие Древней крови

– Живут в мире, – с теплой улыбкой подхватила Синия. Ласково коснулась щеки сына и легонько стукнула по кончику носа. – Ты говорить и говорить одно. А потом приходить раненый. В тот день, когда я узнать о том, что Ветус Вульпи быть здесь и быть давно! Ночью город принадлежать ему, и это не шутка! Я хочу верить тебе. А ты должен приходить раньше. Ночью ходить по улицам нельзя.

– У тебя уже получается говорить почти без ошибок, – похвалил Игни. Он осторожно взял маленькие мягкие ладошки и несильно сжал. – Верь мне, матушка. Я должен много работать сейчас, поэтому задерживаюсь допоздна. Я заработаю много денег, и мы купим дом…

– И ты привести хорошую девушку в этот дом, – развеселилась матушка. Она промокнула передником уголки глаз и успокоилась. Перестала дрожать и нервно оглядываться. Игни широко улыбнулся. Ему самому было проще, когда в доме царила спокойная атмосфера, и никто не паковал чемоданы. – С глазами цвета маре. У вас быть… будут красивые дети.

Просветлев лицом при мысли о внуках, Синия вернулась к своей кадушке, в которой поднималось тесто для хлеба. Игни, глянув на забинтованную ладонь, внезапно вспомнил, что назвал при матушке штаб-квартиру искателей Чайным домиком, чего ни разу ещё не делал. Она, должно быть, не поняла, но не переспросила из-за того, что чувствует себя неловко, когда чего-то не понимает в чужом языке.

На самом деле, соль шутки про Чайный домик понимают только сами искатели и те, кто часто бывает на втором этаже, в зале Общей работы. Горожане-риорцы связывают неформальное название с небольшой уютной чайной, открывшейся полдюжины лет назад в этом же здании. Однако, как любая звонкая шутка, эта имеет две стороны.

Находясь у себя в штабе, искатели почти постоянно держат в руках или на письменном столе чашку с ароматным настоем. Крепкий черный чай прогоняет сон и дарит бодрость, мягкий травяной – лечит больное горло и простуженные носы, фруктовый сладкий – заменяет пропущенный завтрак или обед.

Игни рассказывал всё это с одной лишь целью: отвлечь матушку от мыслей о том, в каком виде он вернулся прошлой ночью, однако добился неожиданного эффекта.

– Чай? – недовольно переспросила Синия, сведя красивые брови к переносице. – Теи? Мне это не нравится, фили. Голодный живот истины не разумеет. Ты умный и должен понимать. Я собрать тебе пироги на службу.

Игни подавил вспыхнувшее раздражение. Чтобы занять руки, взял с тарелки местное яблоко, к желтому цвету и медовому вкусу которых все никак не мог привыкнуть. Потёр жёлтый бок ароматного фрукта о шерстяную колючую ткань костюма и откусил кусочек, немедленно растворившийся за щекой. Ну точь-в-точь мёд. Даже такой сладкоежка, как Игни, находил очень странным, что яблоки променяли всю сочность на сладость. А уж матушка и вовсе их не ела – покупала только для пирогов и для сына – побаловать.

– Не беспокойся, я уже взрослый, – ровным голосом ответил Игни, разглядывая надкушенное яблоко с таким видом, будто искал в нем ответ на важный вопрос. Подобную холодную сосредоточенность он напускал на себя всякий раз, стоило ей начать возражать. Закрывался в себе и выпускал колючки, будто дикий лесной шипун.

Синия в такие моменты видела в нём не своего сына, а молодую взъерошенную копию отца. Валора она запомнила именно таким: гордым упрямцем, каких поискать. Десятилетия прошли с тех пор, как она видела его в последний раз. Валор тогда был немногим старше, чем теперешний Игни. Хотелось бы ей рассказать сыну о том, как сильно он походит на отца, но Синия не могла подобрать нужных слов. Поэтому сказала совсем другое.

– Разве на достойной службе морят голодом?

Игни усмехнулся и покачал головой. Стоило матушке разозлиться, как сложные правила риорской грамматики немедленно покорялись ей. Игни уже несколько раз говорил, что перед разговором с тем же молочником ей стоит как следует разгневаться, а она не замечала и оттого не верила в волшебную силу сильных эмоций.

– Где много платят, там много и спрашивают, матушка. Прости, мне пора.

Игни доел яблоко и снял с разлапистой вешалки кое-как очищенный после вчерашней ночи плащ. С неудовольствием оглядел себя с головы до ног в мутном зеркале. Выудил из обувной корзины влажную щетку для одежды, удивляясь, как она могла там оказаться. Энергично потёр левый рукав, которому досталось больше всего. Матушка подошла с небольшой квадратной корзинкой в руках. Сочувственно вздохнула, глядя на его отчаянные попытки оттереть грязь. Мягко, но решительно отняла щетку, совсем как Игни чуть ранее забирал бинт из дрожащих пальцев.

– Фили, промити ми ту кави, – ласково глядя на него снизу вверх, попросила она.

Игни подхватил серую шляпу, попутно порадовавшись, что в ночные приключения влип без неё. Ради шутки нахлобучил головной убор набекрень и, наклонившись, поцеловал матушку в кончик носа.