Искатели

— Не думай о себе слишком много. Я всё равно собирался сворачиваться. Надоело, знаешь ли, общаться с уголовниками и коллегами, которые мало от них отличаются, захотелось тишины и покоя на старости лет. Малонаселённая планета с ненарушенной природой и понимающим правительством, немного денег в копилке — что ещё нужно?

— Домик с садиком, — поддержал его Ян. — Кстати, попросите у моей напарницы, пусть по знакомству организует вам скидку на рассаду.

— Думаю, я смогу позволить себе обойтись без скидки.

— Ну как хотите. И всё-таки вы не удержались от соблазна укоризненно посмотреть мне в глаза?

— Я же говорю, не думай о себе слишком много. Просто врач, который должен сделать меня неузнаваемым, подзадержался в пути. Прилетел бы он вовремя, и меня бы тут уже не было. А вот они, — Зосна кивнул на безучасно взирающих на происходящее Искателей, — вас бы подождали, чтобы выполнить указание замуровать в фундамент соседнего корпуса.

При последнем слове в голове у Яна словно щёлкнуло, и он наконец понял, что именно не давало ему покоя. Запах! Запах цветущих роминий, в это время года осыпающих города на Меране пригорошнями бархатных фиолетовых лепестков. Что характерно, расти на других планетах роминии отказывались наотрез. Селекционеры, правда, вывели несколько сортов, приживающихся и в других мирах, но их цветы характерного запаха уже не имели.

— Я и забыл, что уже роминирь, — пробормотал Ян.

— Что? — отошедший в сторону шеф резко повернулся к Яну.

— Роминирь – месяц, когда цветут роминии, — с готовностью объяснил Ян. — Вам нравится здешний климат?

— Мне нравится, когда не лезут в мои дела! — рявкнул шеф и уже спокойнее добавил: — А ты считай это добрым знаком.

— Для кого?

— Для составителей эпитафий. «Родился и умер на Меране». Лаконично и красиво.

— «Родился на Гранте, умер на Меране» тоже ничего.

— Пытаешься угрожать? — шеф снова пришёл в хорошее расположение духа.

— Просто рассуждаю вслух.

— А, ну это пожалуйста. Ты предпочитаешь проверенную формулу, или экспериментальный образец?

— Образец чего?

— Амайя сейчас, наверное, уже подобрала ему поэтичное название, но мы именуем его просто «пай-мальчик».

Шеф вытащил из кармана ампулу и посмотрел её на свет.

— Красиво…

— И зачем вам это нужно? Застрелить же проще? — спросил Ян.

— Надо же мне получить хоть какую-то моральную компенсацию за твою самодеятельность. Да и какие заголовки придумают! «Лучший сотрудник ОБНОНа принимал наркотики!».

— Всё равно этому не поверят.

— Что ты лучший? Так журналисты всегда преувеличивают.

— Нет, про наркотики.

— Не поверят, — согласился Зосна, вскрывая упаковку со шприцем. — Но всё равно так красивее.

«Амайя говорила, что нужно два-три раза, ничего, переживу», — подумал Ян.

Он присмотрелся к манипуляциям шефа.

— Эй, это же не разовая доза! — возмутился Ян.

— А ты что хотел? — удивился Зосна.

— Ну… например, увидеть, как мои правнуки заканчивают школу…

— Так у тебя даже детей нет!

— Тем более.

— Уж извини, с правнуками у тебя не сложится. Тебя куда колоть? Укол безболезненный, но, может, у тебя есть предпочтения?

Свои предпочтения Ян озвучил максимально внятно и доходчиво. Жаль, следовать назначенным курсом Зосна не захотел и, хмыкнув, закатал рукав рубашки Яна. Нарочно неспешно поднеся шприц, он посмотрел на подчинённого, улыбнулся и сказал:

— Пара минут у тебя будет, можешь успеть помолиться напоследок.

И в следующее мгновенье взвыл, зажимая располосованную руку. Шприц покатился по полу, блестящий предмет, в котором Ян узнал кортик Лед, звякнув обо что-то, отлетел в кучу кабелей.

Сразу же справа шумно завозились, Ян чуть глаза себе не вывихнул, пытаясь увидеть, что там происходит, но тщетно. Впрочем, в полном неведении он был всего пару минут, а потом в доступном его взгляду пространстве появился ботинок Лед, своим положением намекающий, что его хозяйку успели снова уложить на пол, и бестолково топчащийся рядом Тим. Искатели профессионалами по усмирению явно не были: не успел Ян вздохнуть, как ботинок взлетел в воздух и метко пнул ученого по лодыжке. Тот охнул, потерял равновесие и упал на пол. Ян не удержался и хихикнул, но тут же подавился смешком: к группе направился Зосна, и выражение его лица не сулило ничего хорошего. Проигнорировав так и не вставшего ученого, шеф подошёл к девушке и потянулся к кобуре под курткой.

— Шеф, а это же Марта подсунула мне ту бутылку в Стеллавиле?

Мысль была неожиданной и никакими логическими доводами не обоснованной, но она могла отвлечь Зосну от девушки. Так и случилось. Шеф развернулся к нему.

— И что же с тобой, таким догадливым, делать?

— Повысить в должности или хотя бы в зарплате?

— Обойдёшься. — Он повернулся к Тиму. — Идиот! Ты что, забыл, что на этих мутантов все препараты действуют по-другому?!

— Правда? Как интересно!

Зосна в ответ зарычал и снова потянулся к кобуре, но тут же опустил руку.

— Интересно? — спросил он учёного. — Тогда забирай её, сам же говорил, что у тебя осталась пара неиспытанных препаратов. Вот и займёшься, пока доктор будет работать.

— А на Шарлотте вы тоже испытывали новые препараты? — поинтересовался Ян.