Искатели

Ян же ничего не сказал, глядя на корчившегося на полу шефа. Глаза у того закатились, на губах показалась пена, всё его тело сотрясала крупная дрожь.

— В последнее время меня начали мучить подозрения, что он работал на два фронта, моя дорогая, — спокойно ответила госпожа Андерссон.

«Работал на два фронта? И решил пожертвовать подчинённым ради подтверждения собственной легенды?», — Ян задумался и тут же вынес вердикт: «Он может, то есть мог».

— Хорошая работа на два фронта! — возмутился он вслух. — Сначала подкинуть своему сотруднику бомбу, потом едва не вколоть эту гадость…

— Не нравится чувствовать себя разменной монетой, не так ли? — усмехнулась госпожа Андерссон. — Впрочем, могу слегка подсластить вам пилюлю: бомбу, как вы выразились, вам подкинула одна молодая особа по своей инициативе, не ставя своего начальника в известность. Она весьма талантливая и инициативная… была…

— Была?

— Э… Я, пожалуй, пойду послежу за погрузкой архива, — пробормотал Тим.

— Хорошая мысль, — одобрительно кивнула госпожа Андерссон. — Наши мальчики старательные, но иногда чрезмерно.

— А Джессика Моо тоже была талантливой и инициативной? — спросил Ян, когда шаги учёного затихли.

— Слишком, — скривилась госпожа Андерссон. — И, как и вы, не умела вовремя остановиться.

— А вовремя – это когда?

— Вовремя – это не доводя до необходимости применения крайних мер.

— И где она перешла черту этой необходимости?

Женщина вышла из поля зрения Яна, прошлась от стены до стены, потом вернулась к полицейскому, посмотрела на него в упор и усмехнулась.

— Так хотите напоследок удовлетворить профессиональное любопытство?

— Вам же всё равно нечем заняться, пока ждёте вашего врача, мне тоже, — снова сделал попытку пожать плечами Ян, но снова не преуспел. — А в приятном разговоре и время пролетит быстрее.

— Вы так хотите, чтобы ваши последние минуты пролетели быстрее?

— Зато они будут не такими скучными, как если провести их в праздных размышлениях. К тому же вдруг я стану мучимым проклятием, то есть любопытством, призраком и начну преследовать вас, пока вы мне всё не расскажете?

— Я не верю в призраков, — сказала госпожа Андерссон. — А если вдруг вы мне начнёте мерещиться, Тим быстро подберёт мне какую-нибудь таблеточку.

— Поэтому вы его берёте с собой, а не отправляете вслед за шефом?

— В том числе. У меня слабость к идеалистам.

— Шарлотта тоже была идеалисткой? — тихо спросила Лед.

— Легко быть идеалистом, имея личный счёт в банке, позволяющий не задумываться о мелочах вроде нового платья или оплаты такси, — в голосе госпожи Андерссон послышался отзвук застарелой горечи. Или Яну это показалось?

— Но вам же тоже можно было не думать об этих мелочах? — удивилась Лед.

— Можно. Но родня мужа не упускать случая напомнить мне, что некогда я была всего лишь его секретаршей.

— Странно, что эта родня до сих пор жива, — пробормотал Ян.

— Не вся, — тонко улыбнулась господа Андерссон.

— Вы, случайно, не знакомы с господином Лаурсеном? — не удержался от вопроса Ян.

— Нет, а должна была? — спросила в ответ госпожа Андерссон.

— Да нет, просто стало любопытно.

— Любопытство вас погубит, молодой человек, — посулила она.

— Ага, причём в самое ближайшее время, — не стал спорить Ян. — Кстати, а вы не боитесь любопытства того, кого решили оставить в живых?

— Вы про Тима? Почему вы думаете, что мне стоит его бояться?

— Разве его не мучает любопытство по поводу «Светлячка» в стакане Шарлотты? Вдруг он захочет его удовлетворить раз и навсегда?

Госпожа Андерссон тяжело вздохнула.

— Он живёт с этим уже далеко не первый год. И раз до сих пор не выпил один препарат сам или не подлил другой мне, значит, смирился с тем, что никогда не узнает правды.

— А мы узнаем? — обнаглел Ян. — Мы ему не скажем, честно!

— Нет, не узнаете, — растоптала его надежды собеседница.

— Но всё-таки, зачем вам всё это было нужно? — всё так же тихо спросила Лед. — Для того, чтобы не просить у мужа денег на новое платье или такси, не обязательно ввязываться в создание секты галактического масштаба.

— Не обязательно, — согласилась госпожа Андерссон. — Но это был приятный бонус.

— Бонус к чему?

— К возможностям. Шарлотта так и не поняла, какие возможности открываются, когда на тебя смотрят и ловят каждое слово сотни людей.

— В слова можно затесать ненавязчивый призыв пожертвовать на новые облачения для проповедников? — спросил Ян.

— Плохая практика – всё мерить деньгами, — покачала головой госпожа Андерссон. — А чем можно измерить выгоду от карманных Искателей? — приподнял бровь Ян.

— Власть? — предположила Лед.

— Власть – слишком громко и затратно для здоровья, — ответила госпожа Андерссон. — Слово «влияние» намного лучше. Шарлотта была права: в каждом человеке есть ценность: у кого-то деньги, у кого-то общественное или служебное положение, у кого-то информация… Если всё это собрать в одних руках, можно добиться очень много.

— Например, положения матери благопристойного семейства? — съязвил Ян.

— Вы так хотите сократить свои последние минуты?

— Не очень, — честно ответил полицейский.

— Тогда следите за тем, что говорите, и не повторяйте ошибки Джессики.