Искатели приключений.

Теперь же, когда пот в буквальном смысле заливал глаза, и боль скалывала левый бок, когда по лицу все время хлестали ветки, и в перекошенный от нехватки воздуха рот нагло лезла мошкара, он проклинал все на свете и все его желания сводились к одному — немного передохнуть. Но желание его, пульсирующей жилкой бьющееся в черепной коробке, оставалось несбыточным. Болонка неустанно мчалась где-то впереди, и ее уже не было видно в буйной растительности; за ней поспевал Санчес и, кажется, совсем не уставал. Да и что ему будет, этому комку мускулов, непонятно как затесавшемуся в инженеры. Ему рекорды на подиуме ставить, демонстрируя накаченные рельефные мышцы перед объективами видеокамер, бороться за какое-нибудь там звание, вроде Мистера — Вселенная. В России таких на грошовое инженерное жалование не заманишь, они либо подаются в «юридические агентства», выжимая одним своим видом долги с недобросовестных партнеров, либо бандитствуют, что, впрочем, одно и тоже.

Васильев пыхтел немногим позади Санчеса и, судя по нему, был еще в форме.

Не заметив под ногами хитро подставленного природой сука, Борисов зацепился и с размаха полетел на мягкую землю. Он зарылся в нее едва ли не носом, как только не поранился тесаком; поднялся, бранясь. Колени его были перепачканы и саднили, — сбил, как пятилетний мальчишка, — и ныла ступня. Подвывая от боли, он помассировал ее, осторожно поднялся, проверяя, не вывихнул ли чего или, не дай боже, сломал. Прихрамывая, сделал пару пробных шагов.

«Нет, — облегченно подумал он, — вроде все нормально…»

Пока он поднимался да разнимал суставы, Санчес с Васильевым скрылись из виду.

— Ээй-й… — срывающимся голосом дал он о себе знать, но до слуха донесся только отдаленный треск кустов. Они бросили его, бросили, бросили, бросили…

Поминая в душе напарничков последними словами, он заковылял по пробитой ими тропе, что выделялась задетыми в беге и покачивающимися еще ветками. Ступня еще подминалась, но он старался отвлечься от боли, разве что подумал о Санчесе, который был прав, отказав Морозову. Если он, Борисов, уже начал сдавать, тот, на шестом десятке, и вовсе стал бы обузой.

— Ты где потерялся?! — неожиданно, напугав, объявился перед ним Васильев, который и не выглядел уставшим. Увидев грязные колени Борисова, предложил с участием:

— Если хочешь, давай передохнем.

Соломинка была протянута, и в его было силах решить — хвататься за нее или нет.

— Не путайся под ногами, — прохрипел Борисов пересохшей глоткой, отстраняя его с пути. — Вы точно не сбились со следа?

Васильев покрутил головой, и этого было достаточно.

— Тогда вперед, — облизнул он потрескавшиеся губы и, поджав локти, побежал трусцой.

* * *

Саныч, держа на коленях карабин, сидел на горбыле возле давно потухшего кострища. Уже давно не дымились, остыли угли; слабый ветерок подхватывал серые комочки пепла, разнося их по всему пляжу.

Морозов мучился нехорошими предчувствиями, а еще больше тем, что в свое время, в Гаване, не настоял на своем, когда нужно было плюнуть на глупую затею с пиратскими сокровищами, пожариться недельку на пляже — когда еще выпадет такой случай, — и возвращаться на родину. Признаться, и в нем сыграло мальчишество, коли несмотря на все предостережения и даже на взорванный самолет, он все же решился на авантюру. Теперь он поиски клада про себя иначе не называл.

Ему, как руководителю экспедиции, сейчас нужно быть во главе отряда, что бродит в джунглях в поисках Глории. Но он уже стар, и как не осанься, седину волос уже не скроешь. Помочь молодым ребятам он бы вряд ли чем смог, больше неудобств. И все же душа ныла, и кошки целой кодлой скребли ее.

Тонкий горбыль, на котором он гнездился, загулял под ним. Боковым зрением Саныч обратил внимание на присевшую рядом Ирину.

«А с другой стороны, — подумалось ему, — не там, так здесь я принесу пользу. Только бы обошлось без эксцессов».

— Только бы все обошлось! — вздохнула она, читая его мысли. — Я так боюсь за них.

— Обойдется, — через силу, излишне оптимистично, отозвался Морозов. — С ними Санчес, а он, похоже, калач тертый. Будем надеяться.

Она промолчала, а Саныч, чтобы отвлекая ее от темных мыслей, решил продолжить разговор, ведь как известно, ничто так не коротает время, как добрая беседа.

— Ирочка, а вы давно знакомы с Владимиром?

Она не ждала такого вопроса и ответила не сразу.

— Целую вечность, — сказала она после недолгой паузы. — Учились вместе.

— Неужели? — оживился, оборачиваясь к ней лицом, Саныч. — Расскажите…

— Да это неинтересно, — она вяло отмахнулась, пытаясь уйти от разговора.

— Нет, почему же…